Когда они очутились на другом берегу, совсем стемнело. Ветер разогнал тучи, проглянула луна. Они отряхнулись от нависших на перьях дождевых капель, и Торин пробормотал что-то насчёт ужина и «где бы отыскать сухое местечко на ночь». И тут только заметили, что Гэндальфа нет. Он летел с ними всю дорогу, так и не объясняя — участвует он в их походе или просто провожает до поры до времени. Он охотился больше всех, ел больше всех, болтал больше всех и хохотал — «улю-лю-лю» — громче всех. А теперь он просто-напросто исчез, и всё тут!

— Как раз когда так пригодился бы большой и сильный охотник! — простонали Дори и Нори (они разделяли взгляд сычика-эльфа на то, что есть надо регулярно, часто и как можно больше).

В конце концов решили заночевать где есть и только передвинулись под хилые деревца, так как там земля была суше. Но зато ветер стряхивал воду с чахлой листвы, и звук падающих капель — «кап, кап» — наводил уныние. К тому же что-то приключилось с костром, огонь словно заколдовали. Пещерные совы, как и все цивилизованные птицы, живущие в подчас холодных камнях, обычно умеют разложить костёр буквально где угодно и из чего угодно, независимо от того, есть ветер или нет. Но в этот вечер у них ничего не клеилось, даже у Оина и Глоина, уж на что они были мастера по части костров.

Потом охотники, отправившиеся за провизией, вернулись ни с чем — плохая погода согнала всю мелкую живность в норы и щели, и достать её оказалось делом невозможным. Поэтому путешественников ожидал скудный ужин из найденных под корнями жуков-златок и ещё более скудный завтрак.

Так они и сидели, хмурые, промокшие, и ворчали, а Оин и Глоин продолжали возиться с костром и переругиваться резкими, пронзительными голосами. Бильбо с грустью размышлял о том, что приключения — это не увеселительная прогулка в сияющий солнечный день. И вдруг Балин, который забрался на дерево и выполнял роль дозорного, закричал:

— Глядите, огонь!

Немного поодаль темнел холм, местами довольно густо поросший деревьями. В гуще деревьев и впрямь сверкал огонь, красноватый, уютный, словно свет костра.

Они поглядели-поглядели, неуклюже забравшись на дерево по мокрому стволу, и, спустившись, принялись спорить. Одни стояли за то, чтобы полететь и просто посмотреть, что там такое, — хуже не будет. Другие убеждали: «Местность нам незнакома, и Пустоши чересчур близко. Чем меньше проявлять любопытства в пути, тем меньше вероятности попасть в беду».

Кто-то сказал:

— Но нас, как-никак, четырнадцать.

А ещё один прокурлыкал:

— Куда же запропастился Гэндальф?

И этот вопрос принялись повторять все наперебой.

Тут дождь полил пуще прежнего, а Оин и Глоин подрались.

Это решило дело.

— В конце концов, с нами сыщик, — решили они и, поднявшись на крыло, направились в сторону огонька, со всеми возможными предосторожностями. Они добрались до холма и ступили в лес, потом короткими перелётами стали подниматься вверх, но нигде не было видно костров и жилищ сов. Как они ни старались, всё равно шороха листвы, треска и скрипа веток и коры (равно как воркотни, чертыханья и хлопанья крыльев), пока они продирались в полной темноте сквозь агрессивно сплетённые кроны, было хоть отбавляй.

Внезапно красный свет ярко блеснул между стволами совсем близко.

— Теперь очередь за сыщиком, — сказали путешественники, подразумевая Бильбо.

— Ступайте и проверьте, что это за свет и зачем он и всё ли тихо и безопасно, — приказал Торин малютке эльфу. — Поторапливайтесь и, если все в порядке, побыстрее возвращайтесь. Если не в порядке, то тоже попробуйте вернуться. Не сможете вернуться — крикните пронзительно, как кричат, когда лису увидели, и мы постараемся что-нибудь предпринять.

И Бильбо пришлось идти, так и не успев объяснить, что что он мог просто не успеть крикнуть пронзительно. Да и не умеют сычики-эльфы кричать, как будто заметили лису. Зато они умеют совершенно незаметно и тихо перепархивать с ветки на ветку, с кочки на кочку, как маленькие невидимки. Они очень гордятся своим умением, и Бильбо не раз презрительно говорил: «Чуфр!», слушая тот шум, который, по его мнению, устроили пещерные совы, пробираясь по лесу. Я-то лично думаю, что мы с вами не заметили бы ровнехонько ничего, даже если бы они пролетали в двух шагах от нас. Что же касается Бильбо, то, когда он перелётами приближался к огоньку (который, как оказалось, был не огоньком вовсе, а покрытым углями и пеплом огрызком поляны — видимо, молния ударила в дерево, и то, упав, сгорело. Угли ещё тлели, не боясь капающих с деревьев капель, и это их свет привлёк любопытных сов), наверное, даже осторожный хорёк бы ничего бы не услышал. Бильбо благополучно, не выдав своего присутствия, добрался до полянки, и вот что он увидел.

Три громадных лохматых существа сидели посреди полянки и, подёргивая тёмными мокрыми носами, сверкая чёрными бусинами глаз, в которых отражались красные огоньки, терзали неподвижную тушку какого-то небольшого рыжего зверька. В воздухе разносился отвратительный запах горелой плоти и дыма. Временами лохматые звери поднимали морду и мазали по воздуху своими носами. Это были желтодушки! Тут не могло быть никаких сомнений. Даже Бильбо, несмотря на свою затворническую пустынную жизнь, сразу догадался, кто они, по их узким тёмным разбойничьим мордам, их великанским размерам, мощным когтистым лапам, а главное — по их разговору, который был совсем, совсем непохож на великосветский!