— Правда?.. — глупо переспросил Рейме.

Вельстадт хмыкнул.

— Нет, грозный Королевский защитник, я сказочки сочиняю специально для тебя. Утешительные… Правда, правда. Если хочешь — пойди и расспроси остальных. Руальда, Ферна… Все умирали хотя бы раз. Там было… — он вдруг с досадой махнул рукой. — Садись, если не торопишься. Мне надо рассказать обо всём этом. Хоть кому-нибудь рассказать. А поскольку, кроме тебя, это никому рассказывать нельзя, то тебе просто некуда деваться. Садись, — он махнул рукой в сторону жёсткого кресла, в котором обычно сидел Рейме, и сам уселся во второе, напротив.

Рейме сел и выжидающе уставился на товарища.

— Почему вы пробыли там так долго? — вырвалось у него.

Вельстадт с растерянной улыбкой пожал плечами.

— Я уже слышал этот вопрос. И… вот что я тебе скажу, — он подался вперёд и понизил голос. — Никто так и не понял, что произошло. Те, кто оставался в замке, спрашивают нас, что мы делали в землях гигантов целых полгода. А мы… мы ничего понять не можем. По нашим ощущениям, мы отсутствовали в общей сложности дней сорок. Плавание в обе стороны заняло не больше десяти дней — ветер оба раза был почти попутным и ровным. А военные действия, по моим подсчётам, длились дней двадцать. Понимаешь, — Вельстадт покосился на дверь и заговорил ещё тише, — у меня сложилось впечатление, что гиганты были совершенно не готовы к войне. Не понимаю, как это могло произойти, если они планировали напасть на Дранглик… У них не было ни мобилизованного войска, ни достаточного количества оружия. Мы… просто приплыли и взяли что хотели. Они сопротивлялись очень слабо — можно сказать, вообще не сопротивлялись. Выставили против нас отряды стражи замка повелителя. Мы разбили их — не скажу, что это было легко, всё-таки гиганты — очень опасные противники. Даже плохо подготовленные воины. Так что без смертей не обошлось. Но в целом — это было неправдоподобно, подозрительно легко.

— То есть ты хочешь сказать, что, возможно, гиганты вовсе и не планировали нападения? Но тогда получается, что королева Нашандра… — тут Рейме осёкся и замолчал. Вельстадт был предан королеве так же, как и Вендрику. Не то чтобы Рейме не доверял другу, но… Всё же, пожалуй, не стоило произносить при нём вслух то, что крутилось сейчас в голове у капитана мечников.

Что Нашандра обманула короля.

Что она разыграла какие-то свои собственные карты, вынудив Вендрика вторгнуться на земли мирного племени гигантов и отобрать у них ценнейшую реликвию их рода. И теперь — Рейме был в этом совершенно уверен — на Дранглик обрушатся немыслимые бедствия.

— Возможно, Нашандра просто что-то не так поняла, — пробормотал Вельстадт. — Язык гигантов очень сложен. А по поводу того, почему мы воспринимаем прошедшее время по-разному — это как раз неудивительно. Гиганты обладают властью над временем. Они могут возвращаться во времени назад и заново проживать свои и чужие воспоминания. Наверное, это каким-то образом повлияло на нас. Вот, послушай, как было дело… — и Вельстадт, снова откинувшись на спинку кресла, принялся рассказывать о ходе боевых действий при штурме замка повелителя гигантов.

Рейме слушал его вполуха, погрузившись в свои невесёлые размышления.

Надо будет с самого утра обязательно повидаться с Алдией…

Алдия. Сейчас

Огонь в камине пылает, но почему-то совсем не греет, ему не под силу изгнать промозглую зябкость, отдающую мокрой землёй. И только растекаются по комнате удушливые запахи гари и масла, как от чадящего факела. Языки пламени выхлёстывают сквозь решётку, словно пытаясь дотянуться до замершей в паре шагов фигуры, и заставляют тени двоиться и троиться, метаясь по комнате словно в попытках спрятаться в сгустках темноты в углах.

Алдия стоит, обхватив себя руками и вцепившись в собственные плечи, так, что кажется, вот-вот затрещит и разорвётся ткань рукавов — и кожа под ней. Пальцы сжимаются всё сильнее, и боль помогает удержать сознание по эту сторону…

Алдия почти засыпает стоя.

А он знает, что будет, если он сейчас заснёт.

Фиолетовыми вихрями кружатся в сознании видения — обрывки картин только что завершённого ритуала. Навлаан предложил Тьме сделку — и Тьма согласилась. Но Алдия не понимал, какова будет цена. И сейчас он не был уверен, что согласился бы, знай он заранее…

Хотя кого он обманывает? Согласился бы.

Не колеблясь.

Цена не выше той, что он уже заплатил вперёд.

Алдия делает короткий шаг к камину, сгорбившись, словно стараясь стать как можно меньше — или завернуть, спрятать внутри себя остатки тепла. Огонь не греет, но израненный кошмарами рассудок всё равно тянется к нему, тянется… К пламени. К Свету.

Алдия не раз смотрел во Тьму. Касался её, позволял ей коснуться себя. Погружался во Тьму — но всегда точно знал, что сможет найти путь назад. После любой ночи, наполненной кошмарами, всегда наступало утро. То, что произошло этой ночью, похоже, навсегда вывернуло мир наизнанку. Не будет больше уверенности в том, где явь, а где сон. Где свет и тепло — а где тьма и могильная стужа. Где сам Алдия — а где…

Тот, второй.

Одержимость Алдии. Зеркальное отражение его неутолимой жажды.

Несчастный…

«Ты звал меня — и я пришёл. Ты ищешь ответы — я найду их для тебя. Я — твоя тень. Я пройду во Тьму настолько глубоко, как тебе ни за что не удастся. Я — твой инструмент, твой замысел. Я — это…».

Как сквозь туман Алдия смотрит на фигуру в покрытом пятнами сажи фиолетовом плаще, которая стоит на коленях перед каминной решёткой, скорчившись и вцепившись в волосы. На краю поля зрения пляшут багровые отсветы. Внутри холод и странная пустота, и Алдия вдруг понимает, чего не хватает в ощущениях.