И ещё Шаналотта всю ночь вздрагивала и беспокойно ворочалась он налетавших время от времени приступов ужаса и хватающего за сердце холода.

От ощущений Алдии, который этой ночью даже не думал ложиться спать.

От его кошмаров, которые в эту ночь почему-то вышли за пределы сна.

Она несколько раз порывалась встать с постели, закутаться в самый неприметный плащ и пробраться в подвал, чтобы посмотреть, что отец и этот страшный чернокнижник творят в лаборатории и что заставляет Алдию, казалось, ко всему уже привыкшего и очерствевшего насколько это возможно, чувствовать себя вот так…

…Факел чадит, но исправно освещает дорогу. Под ногами — искрошившаяся брусчатка древнего моста. По бокам массивные перила, за ними — чернота. Внизу, справа и слева, вверху — одинаково глубокая. Будто на этом мосту заканчивается мир.

На самом деле позади обрыв, впереди — терраса старого заброшенного замка, выстроенного на уступе скалы. А где-то внизу — река. Но сюда, на угрожающе выгнутую спину моста, шум воды не доносится. Здесь только свист ветра… И чьё-то хриплое дыхание. Не Алдии. Чужое.

Архимаг медленно идёт по мосту, поднимаясь к самой высокой его части. Вдруг в кромешной темноте впереди разгорается алое свечение. Алдия отшатывается и едва не роняет факел, когда перед ним словно из ниоткуда возникает кроваво-красный призрак в пластинчатом доспехе и с огромным двуручным мечом. Алдия замирает, обречённо понимая, что у него нет шансов — почему-то он совершенно уверен, что не сможет сейчас применить ни одного боевого заклинания.

Призрак подходит всё ближе. Он держит меч двумя руками, готовый атаковать, и воздух вокруг его отливающего кровью тела словно звенит от напряжения.

Алдия делает шаг назад… и вдруг нога теряет опору. Как он мог забыть?.. Он же только что осторожно обходил большую дыру в полотне моста! Дыхание перехватывает, руки и ноги леденеют от предчувствия удара о камни внизу и чудовищной боли. Неуклюже взмахнув руками и заваливаясь навзничь, архимаг выпускает из рук факел, и тот, перевернувшись в воздухе, подлетает вверх, к голове алого фантома. Призрак опускает меч и делает ещё шаг вперёд. Забрало его шлема поднято, и чадящий рыжий огонь на мгновение освещает его лицо…

Собственное лицо архимага Алдии, искажённое страданием и тоской.

Алдия летит в пропасть, понимая: он уже умер. Только что. Там, на мосту. И теперь то, что ждёт его внизу, на острых обломках скал, уже не сделает его более мёртвым. Не погасит этот мир, как факел, и не избавит Алдию от необходимости вечно смотреть в собственное лицо с печатью страдания, которое он сам же и причинил.

В кошмарах Алдии Шаналотта с самого детства насмотрелась и на более жуткие вещи. Но почему-то именно это видение заставило её с тихим вскриком сесть в постели, тяжело и сбивчиво дыша и всхлипывая. Что-то изменилось. В их жизнь пришло что-то новое и страшное. И Шаналотта была почти уверена, что имя этому новому — Навлаан.

Уже почти рассвело, и в комнату пробрались предутренняя прохлада и зябкая сырость. Закутавшись в покрывало и дрожа, Шаналотта наблюдала, как за окнами разгорается оранжевый восход, и ждала, когда настанет время выходить к завтраку. Она отчаянно хотела убедиться, что с Алдией всё хорошо.

Однако, выйдя в малую столовую, где они с отцом обычно завтракали, она увидела за уже накрытым столом только чернокнижника, который задумчиво вертел в руках серебряную ложку.

В комнате будто бы стало ещё холоднее. Алдия никогда раньше не опаздывал к завтраку.

— Доброго утра, магистр Навлаан, — стараясь, чтобы голос не выдавал сотрясающей тело противной мелкой дрожи, сказала Шаналотта. — Вы не видели Алдию?

Чернокнижник слегка вздрогнул, будто бы стряхнув пелену дрёмы или оцепенения, торопливо поднялся с места и обошёл стол.

— Доброе утро, госпожа, — слегка поклонившись, он отодвинул для Шаналотты стул. — Я ожидал вас. А магистру архимагу нездоровится.

— Что с ним? — Шаналотта дёрнулась, но почему-то послушно села на своё место. — Вы ведь работали с ним всю ночь, верно?

— Да, верно, — чернокнижник снова уселся за стол, взял в руки ложечку и принялся вертеть в руках, словно не вполне понимая её назначение. — Мы закончили… незадолго до рассвета. И магистр Алдия утомился и ушёл к себе, намереваясь отдохнуть.

— Отдохнуть?.. — Шаналотта прислушалась к своим ощущениям. Нет, не сон… Не кошмар. Что-то хуже. Хуже? Что может быть хуже для него?.. — Мне надо идти, — пробормотала она, поднимаясь со стула… и замерла, когда ледяная рука Навлаана опустилась на её запястье и легко сжала — легко, но от этого прикосновения рука онемела, стала непослушной и будто бы примёрзла к столешнице.