«Вряд ли после сравнения с моим решится показать свой при свидетелях…» — рассудил Сар. И всем план был хорош, однако размахивать отвердевшей плотью — унизительно. Для него размер члена был не поводом для гордости, а комплексом, и шутки про длину и ширину достоинства походили на попадание морской воды в рану. Не смертельно, но причиняют боль. А он не сомневался, что слух вмиг разнесется по замку, придется выслушивать похабные поддевки… Но, понимая, что промедление чревато для Аны вниманием Франа, резко поставил ее на колени, потянул за волосы, и они рассыпались по плечам…

Когда лицо от похотливых взоров закрыли пряди волос, Юлиана догадалась:

«Намерено разметал их…» — и закусила до крови губу, чтобы не разрыдаться. Больно кольнуло горестное сожаление, что когда-то встретила этого странного, гадкого оборотня, верного не ей, а какой-то тощей пигалице и ее мамаше. Он выбрал другую, еще и жертвовал собой ради Аолы.

Асаар, опустившийся на колени позади, притянул ее ягодицы к паху, потерся, а потом отстранился, — и послышались удивленные вскрики:

— Ого-о!

— Вот это дубина! — сорвалось у охранника, что стоял к ним ближе остальных.

Юлиана нутром поняла: Сару неприятно, зато он перетянул внимание на себя. Она стояла на коленях и боялась пошевелиться, чтобы не разбудить в зрителях желание.

Игнорируя замечания, Асаар осторожно приподнял подол нижней рубашки, ровно на столько, чтобы показать минимум, и коснулся головкой ее лона.

— Не тяни! Или тебе помочь? — ухмыльнулся Фран.

Асаар невозмутимо бросил:

— Фехтующим палкой не следует поучать обладателя увесистой палицы, — и, не обращая внимания на его ярость, плюнул на пальцы и, смазав плоть, осторожно проник.

Первые движения были бережными, но с каждым толчком сдерживаться было тяжелее. Руки сильнее сжимали ее бедра, притягивали, оглаживали. А потом он навалился на Ану со спины и распластал на полу, желая не только быстрее кончить, не мучая ее, но и скрыть от жадных, внимательных глаз. Он двигался быстро, грубо, а она после каждого толчка шумно выдыхала, а потом, сдерживая крик, Асаар резко выдохнул: тело охватила легкость, зато в душе тягость стала невыносимой, хоть вой. Он думал, что как только проникнет, на нем проступит рабская печать. Из-за напряжения чесалась кожа то тут, то там, но ни метки, ни других проявлений пока не было…

Франа подмывало отомстить великану, но представив себя, взбирающегося на великаншу, как ручкой кобелек на сторожевую, передумал. Оглядев кислые мины Югра и Темиха, отметил: та же мысль посетила и их.

Асаар поднялся, неспешно натянул штаны, давая каждому рассмотреть его плоть, пугающего размера, потом за шкирку поднял Ану и, бросив:

— Мы квиты, — выволок ее за дверь. Однако, едва переступили порог, разжал руку и резко опустился на колени.

— Тетушка!

Анка не узнала его голос — испуганный, взволнованный. Повернулась, и взгляд упал на склонившегося над бесчувственным телом Асаара. В сумраке коридора редкие лампы отбрасывали тени на пол, и темное платье Оули легко было не заметить, если бы не выделявшиеся светлые пятна лица и рук.

«Неужели умерла от разрыва, не выдержав, что ее оборотень станет рабом?» — подумала с долей ехидства. Чужой беде радоваться грех, но сейчас Юлиана ненавидела ведьм, значивших для него больше, чем она.

— Тетушка…! Зачем?! — ошеломленный Сар осторожно поднял ее. Сцепленные на животе, пальцы Оули расцепились, одна рука соскользнула и повисла, и только теперь она разглядела: кисть покрывали странные знаки, выведенные красной тушью, смотревшиеся чужеродно и зловеще на бледной, обескровленной коже. И хоть лицо женщины выглядело умиротворенным, пугало неестественным цветом.

Услышав его голос, Оули не открывая глаз, попыталась улыбнуться. Сар резко раскис, и Анке даже показалось, что он вот-вот расплачется. Трогательный миг, подчеркивавший сплоченность Асаара и ведьм, усилил горечь, и она сделала шаг, чтобы уйти, но он схватил ее за подол.

— Нельзя возвращаться. Фран пьян, взбешен и так просто не отступит.

Анка упрямо пыталась высвободить подол.

— И к Талазе не стоит. Твой наниматель не в духе, и цветочнице не до тебя.

Она смотрела искоса, с недоверием, и Сар терпеливо пояснил:

— Тетушка расплатилась жизненной силой, запирая печать. Я не в рабстве.

К его удивлению Ана не расстроилась, лишь раздраженно буркнула:

— Все в этом мире через …опу! — рванула юбку и припустила от него. Сар вздохнул и пошел следом.

— Чего надо? Спас Аолу — замечательно. Выхаживай тетку и отстань от меня!

— Отстану, когда Фран угомонится. Он…

— Знаю, — отрезала Юлиана. — Будь другом, отцепись. И вообще, иди, невесту карауль. Сольфен тоже не в духе, — махнула рукой, указывая путь.