— Сей Говорящий подвиг совершил великий, — сообщил Мунин, устроившись на руле. — Спас деву он от йотуна злого.

— Кстати, тело йотуна где? — спросил Один.

— За камни отнесли, чтоб не зреть картину гадкую эту!

Тюр выпрямился, бросил родичам: "Я быстро", и пошёл проверять. Впрочем, далеко не ушёл. Скрывшись за ближайшим камнем, он присел на корточки, вытащил из заначки сигареты и, щёлкнув зажигалкой, нервно затянулся.

Вообще-то, во Внеземелья он привык обходиться без сигарет. Все так делали, даже Каримов трубку не доставал ни разу. Да, в общем-то, курить на задании, как и пить, по инструкции не положено. И если запрет на алкоголь нарушали через раз, то с куревом всё строго. Но сейчас он просто не мог бороться с потребностью.

Тюр, бог войны, один из сыновей Одина… Да, он всё вспомнил. Но не прочувствовал. Он всё ещё был Ежи Ковальским, пармовским ликвидатором, тем парнем, который любит хорошую драку, скорость, и не дурак выпить — именно в таком порядке. Конечно, память подсказывает, что и в своём изначальном варианте он мало чем отличался от последнего воплощения, но… Вся его жизнь, друзья, работа — всё это там, на Земле, в Парме. А Асгард со всеми его интригами и подковерными играми ему и раньше, после того, как угодили в Кольцо, ни во что не упирался, а сейчас так тем более. Но ведь не откажешься. Не скажешь Каримову, который теперь Один, что предпочитаешь вернуться назад и всю оставшуюся жизнь гонять на мотоцикле с аннигилятором наперевес, охраняя покой родного мира. Интересно, а у Ка-Фаррета, то есть Тора, подобные мысли возникают? А у самого Всеотца?

Сигарета, от которой он сделал максимум две затяжки, догорела. Тюр отбросил окурок, заглянул в пачку — осталось две штуки, и лучше их приберечь на черный день. Поднялся на ноги, потянулся. Прошел ещё немного вперёд, пока наткнулся на то, что искал — заваленное некрупными камнями тело йотуна. Что ж, ещё один, ввязавшийся не в свою игру. Бросив на уже имеющуюся кучу ещё пару камней, Тюр пошёл назад.

Они сидели прямо на камнях, передавая по кругу флягу с коньяком — её, перед тем, как уйти, отдал старому другу Сэт — и пытались решить, что делать дальше и куда идти. Конечно, выследить Локи — не такая большая проблема, но есть ли смысл бросаться в погоню прямо сейчас? Да, у этого великого комбинатора всегда имеется парочка тузов в рукаве, но прежде чем пытаться поймать его за руку, нужно хотя бы понять в чём суть игры. Несмотря на скептический настрой сыновей, Один всё ещё сомневался в виновности Локи.

Она появилась неожиданно. Только что вокруг были лишь камни, а в следующий момент напротив Одина встала высокая, затянутая в чёрное женщина. Тор с Тюром дружно вскочили, Всеотец остался сидеть.

— Пришла поприветствовать меня, Хель? — спросил он, отсалютовав флягой.

Богиня смерти склонилась в почтительном поклоне.

— Всеотец… Я рада, что ты снова с нами. — Она выпрямилась, поочередно кивнула братьям. — Тюр, Тор… Странно, что я не вижу с вами Локи.

— Наверное, не очень, если ты появилась именно здесь и именно сейчас, — заметил Тор.

— Твоя ирония неуместна, брат, — отмахнулась Хель и снова повернулась к Одину. — У меня плохие вести, Всеотец. Локи заключил договор с Мимиром. Он предал нас, и собирается вернуться в Асгард один.

Один почесал бровь, помолчал. В его понимании, Хель заслуживала ещё меньшего доверия, чем тот, кого она обвиняла. Однако вряд ли она станет бросаться голословными обвинениями.

— У тебя есть доказательства? — спросил он.

— Неопровержимые, — подтвердила Хель.

***

Даже в лучах яркого полуденного солнца, замок Картежника выглядел мрачным и загадочным, и каким-то даже чужеродным среди яркой зелени разросшегося вокруг леса.

— Раньше здесь было совсем не так, — заметил Локи, глядя на буйство растительности, — откуда здесь столько деревьев?

— Один маг-недоучка похулиганил, — пояснил Блейком. — Но ты, похоже, спалился, великий ас

Локи только беспечно махнул рукой.

— Если бы я хотел скрыть от тебя этот факт своей биографии, то скрыл бы. Да и с Картежником этим познакомился уже после того, как он отправил к праотцам воителя Ши.

— Красиво поёшь.

Локи тяжело уронил руку на плечо пармовца и с прищуром посмотрел в глаза.

— Лёха, не нарывайся.

Тот попытался сбросить руку аса с плеча — не получилось. Перехватил на болевой. Локи только поморщился — скорее от досады, чем из-за причиняемых землянином неудобств.

— До чего назойливое создание, — бросил раздражённо. — Объясняю один раз: я — не Торн, которого ты продолжаешь во мне видеть. Да, ты меня вчера вытащил из очень неприятной ситуации, но не путай мою благодарность и моё терпение. И лучше тебе не доводить до ситуации, когда оно лопнет. Ты понял?

Блейком смотрел асу в глаза и молчал, стараясь не привиться от боли. Понял, конечно, чего уж тут непонятного? Только произнести это вслух, признать поражение — гордость не позволит.

— Эй, прекращайте уже! — к ним подскочил Тим.

— Что, совсем мозгов нет? — это уже Женька.

Локи разжал пальцы, легко избавился от захвата Блейкома.

— Объясните этому идиоту, что я — не бог всепрощения, — бросил он раздражённо и решительно пошёл в сторону замка.

— Вот чего ты на него постоянно прыгает? — с ноткой осуждения поинтересовался Тим у метавшего молнии из глаз товарища.