— А мы не опаздываем? — спросила подтрунивая.

— Думаю, один поцелуй нас не задержит, — усмехнулся Ганс склоняясь к моим устам.

*Христиания- столица Норвегии с 1624 по 1877 года. В наше время — Осло.

Путешествие, как и говорил Ганс, заняло один месяц. На корабле "Резвый" мы плыли по северному морю прямиком в Батавскую республику. Я все свободное время находилась на палубе, восхищаясь водной стихией. Гансу приходилось уносить меня с палубы под смех матросов. Муж ворчал что-то о сильном ветре. А я отвечала, что северянке и такие ветра не страшны. А красоту хотелось рассмотреть и запомнить на всю жизнь. Капитан корабля любезно проводил экскурсию для нас. Терпеливо отвечал на все вопросы, даже позволил подержаться за штурвал. От переизбытка чувств издала вопль радости и долго крутилась вокруг штурвала. Ганс, посмеиваясь, не мешал, он в сторонке с капитаном обсуждал последние новости мира.

Прибыв на место, мы тепло попрощались с командой "Резвого". Капитан уведомил, что для него было честью везти таких путников. Я еще долго делилась с мужем впечатлениями.

— Оказывается, не все оборотни такие жуткие, как тот стражник. К капитану Шеру я привыкла быстро, такой интеллигентный и терпеливый.

Я взглянула на молчаливого супруга, взяла его руку и сжала ладошку.

— Прости меня, я тут так расхваливаю постороннего мужчину. Ты лучший. — широко улыбнулась Гансу. Муж ответил на мою улыбку. Так намного лучше, кода он улыбается, становится легче дышать.

— Я не ревную, женушка. Просто в мире много новостей и не все они радостные для Франции. Я переживаю за наш путь домой.

— А что-то может нам помешать? — встревоженно поинтересовалась.

— Пока не знаю, но надо быть осторожнее. Русские вступили в военный альянс с Турцией, это может осложнить жизнь французской армии. Я переживаю за своих товарищей, которые остались на фронте, — рассказал последние новости Ганс.

***

Уже в конце апреля мы находились в департаменте Эро. Солнце было ярким и теплым. Скинув зимний плащ, любовалась ранней весной. Зеленые луга, платообразный хребет завораживал своими красками. Окликнув супруга, указала, на него.

— Как он называется?

— Это Севенна, то что ты видишь, лишь небольшая часть горного массива Франции. В этих горах добывают полезные ископаемые. Округам идет процент от их продаж.

— Округам?

— Да, милая, Эро делят три округа: Монпелье, Безье, Лодев. Под моим руководством — Безье. У нас много садов и виноградников, доход приносит производства вина. Дома я смогу объяснить тебе все и показать наши сады и виноградники.

Ганс пришпорил своего скакуна и пустился галопом, давая понять, что разговор окончен. Смену настроения супруга я объяснила усталостью от путешествия.

— Все потом, — пообещала себе догоняя супруга.

Утро 27 апреля 1799 года

Ганс

Мирно посапывая на моей груди, Аннабель пропустила момент прибытия домой. Только рассветом въезжая в двор своего поместья смог выдохнуть и расслабиться. Вот и родные стены, где выросло не одно поколение семьи Меркёр. Поместье гудело словно улей. Призвав слуг к тишине быстро слез с коня и подхватив жену на руки, понес в дом. Поднявшись в свои покои, положил Аннабель поверх покрывала и накрыл вторым. Девушка заворочалась и тихо что-то пробурчала, расслабилась после поцелуя. Помог управляющему разжечь огонь в камине.

Выйдя из комнаты, обратился к управляющему и кухарке:

— Дороти, Берт, девушку не беспокоить пока спит. Все потом. Скажу лишь что она моя супруга. Приготовьте одежду для ситрои.

Слуги переглянулись и оба довольно заулыбались.

— Все потом. Сейчас горячей воды и завтрак. Я буду в кабинете, все туда.

Аннабель

Я проспала до обеда. Шум с улицы заставил открыть глаза. Несколько минут рассматривала узоры на балдахине, осмотрела комнату. Осознав, где нахожусь, резко села и глухо застонала. Тело после длинного путешествия ломило, а голову от долгого сна. Спустила ноги на пол, ощутив мягкий ворс, ласкающий голые стопы.

Я была одна в большой, богато убранной спальне в бело-синих тонах. Мебель красного дерева массивна, тумбы на изогнутых ножках-лапах, огромное зеркалом в золотой раме, на полке камина часы. В углу ширма с изображением какого-то сражения, восхищение вызвала хрустальная люстра со свечами в несколько рядов. Весенний свет проникал в комнату, через панорамное окно, подойдя к ним, осмотрела дворик: люди сновали занятые своими делами, они напоминали мне пчелиный рой.

Осмотревшись смекнула, что спала в верхней одежде, заглянув в зеркало, ужаснулась.

Замарашка, — думала, мечась по комнате. — Как к людям в таком виде выйти?

Посмотрев комнату, не нашла кувшин для умывания. Отворив одну из дверей, обнаружила комнату, выложенную из белого мрамора с большой ванной по центру. На тумбе стояла большая чаша с прохладной водой. Выдохнув от облегчения, окунула лицо в воду, смыла дорожную пыль, не заметив в комнате постороннего.

— О ситроя, я как знала, что Вы уже проснулись, простите за опоздание. Я Кларис, ваша горничная, — представилась молодая энергичная девушка ростом чуть ниже меня, мелкие кудряшки делали ее лицо привлекательным. Черное длинное платье с накрахмаленным белым передником ладно сидело на девушке.