Работая приборами, задумалась. А не оставит меня Воулар дома? Скажет, что я болею, а сам уедет на бал. Это вполне вероятно, но не желанно мной. Буду переубеждать.

Весь день я лечила горло, параллельно собиралась на бал в Сен-Клу. Мой образ почти не изменился, то вместо бежевого платья я одела мятное с золотой тесьмой под грудью, длинные перчатки и диадему заменила на золотой обруч. Довольно покрутившись перед зеркалом, столкнулась взглядом с молчаливым оборотнем.

Мужчина стоял в дверях в закрытой позе. Одет в черный фрак, белый жилет, панталоны, и неизменно черный шелковый шейный платок. Любимый у супруга. И вновь небрежно завязанный, будто мы не на бал идем, а дома сидеть будем. Подойдя к Волуару, поправила ткань на шее мужа. Удовлетворена работой, похлопала по плечу графа Монпелье по плечу, призывая к вниманию. Умеет он превращаться в статую. Лед глаз блестел в лучах зажжённых свеч. Мужчина хотел что-то сказать, но я спохватившись, взяла его за руку и повела к выходу, причитая:

— Опаздываем граф, некогда стоять, из-за гуляний будем ехать дольше.

Уже перед дверью позволила накинуть на свои плечи полу-шубок, и вновь вижу как Волуар хочет что-то сказать. Закутавшись, быстро вышла на улицу, со словами:

— Я тут подожду, жарко дома.

Дверь, разделяющая нас прикрылась, и я не сдержавшись хихикнула. Пока идет все по моему спонтанному плану. Я честно готовила аргументы, но решительный взгляд Волуара, дал толчок к моей импровизации.

Пока ехали к замку, я бросала встревоженные взгляды на молчаливого мужа. Ох, не нравится мне его загадочность. Может мы едим в госпиталь, а не на бал? В этом не было необходимости, в ридикюле лежат леденцы. Я всегда смогу ими воспользоваться. И горло не тревожило пока… Я здорова, надо убедить Волуара.

— Жерар, в моей родине есть один интересный способ решить спор, — мужчина с интересом взглянул на меня, — если возникает какой-то спор, двое становятся у края фьорда и стоят под потоками пронзительного ветра. Первый ушедший, проигрывает. Вы знаете, не понаслышке, о моей упрямости. Я много раз стояла на краю и ловила руками ветер. Продувало так что, срывало шапки. Отец всегда отчитывал меня после. Но споры я выигрывала. Вчерашний сквозняк мне не причинил вред, — закончила ностальгировать.

— Белль, — позвал муж, — Я верю. Если мне не понравилось твоё состояние, остались бы мы дома. Вместе. Одному там мне делать нечего.

От признания графа сначала погрустнела, ведь он мне поддавался, а на последних словах покраснела. Приятно знать, что без тебя не хотят ехать на бал.

Замок Сен-Клу встретил нас сотнями огнями. П-образное строение было построено еще при Екатерине Медичи. Переживший несколько реконструкций, сейчас являлся императорской резиденцией, так как Версаль стал музеем. Именно здесь произошёл государственный переворот, о котором рассказывал Ганс. И в котором участвовал Жерар, ловя нерадивых депутатов. У меня дух захватывало от осознания значимости замка для нас всех. В нём создавалась история моей любимой Франции.

Сам бал проводился в галерее Аполлона. Сорока пяти метровая галерея, занявшая всё правое крыло, покрыта росписями Пьера Миньяра. В глубине галереи стояло два трона для императорской четы, у стен располагались столы с напитками и диванчики для отдыха. Горело множество свечей, играл оркестр. Верхушка французского общества уже во всю развлекалась: одни общались, другие танцевали, третьи отдыхали на диванах. Несмотря на зиму в галерее было тепло.

— Белль, — дыхание мужа щекотало кожу за ушком. — Постарайся оторвать свой взор от работы Миньяра, нам стоит поприветствовать императора.

Отдав вещи слугам, приняла руку Жерара, направились прямо к тронам. Правящая чета занимали свои места и общались со своими подданными. Бонапарт был одет в бело-золотой фрак с красной мантией на плечах, на голове золотая лавровая корона. Жозефина подобрала платье в тон фрака супруга, на ее голова тиара с камеями украшена жемчугами. Женщина обмахивалась веером.

Подойдя к тронам, услышала громкий голос обер-церемониймейстера:

— Граф Монпелье, глава дома Волуар, опекун графини Безье с супругой!

Прикусив язык и заодно подавив желание стукнуть нахала чем-то тяжелым, присела в глубокий книксен. Жерар стоял рядом в поклоне.

Император сделал жест ладонью, и мы выпрямились. Десятки пар глаз внимательно рассматривали меня. Большинство с любопытством, остальные меня не волновали в этот момент. Повыше подняла подбородок, прямо смотрела на пару.

— Жерар, я рад видеть вас сегодня, представьте нам свою супругу, — нетерпеливо потребовал император, светлые глаза которого ощупывали каждую деталь моего образа.

— Аннабель де Волуар, моя Луна и главный опекун, нашей дочери, юной графини Безье, — гордо представил меня муж. Невольно расплылась в улыбке. Жерар сделал акцент на моей главной роли в истории с Кенной. За это я ему безгранично благодарна.

Жозефина наклонилась к мужу и прикрывшись веером что-то тому зашептала. Император кивал словам жены неотрывно следя за мной.

— Ситроя Волуар, я восхищен Вашим добрым сердцем. Без Вашего вмешательства, мой двор утратил бы дом Меркёр, — похвалил меня император.