– Холхара может быть где угодно...

– Нет, не где угодно, - устало сказал колдун, - Это место тайное, будь это не так, о нем бы знали. Холхара - место силы, а хороший маг чувствует средоточие сил на расстоянии. Значит, оно скрыто либо на вершине горы, либо глубоко под землей.

– Или под водой?

– Да, или под водой...

– Значит, Холхара может быть где угодно, - жестко повторил Тирдал, - В любом подземелье. В любой пещере. В любом озере.

Повисло тягостное молчание.

– Что же нам делать?
– не выдержал Махтир.

– Искать, - буркнул Тирдал.

– Зачем?

Недоуменное молчание.

– Зачем вы собираетесь искать Холхару, которую не могут найти четыреста лет?
– повторил Орфик, - Разве это самое Существо уже наступает нам на пятки? Что мы о нем знаем, кроме рассказа Ктобу? Да и как вы собираетесь его остановить? Судя по тому, что сказал Ктобу, эту тварь просто так мечом не проткнуть или дубинкой не огреть. Да и как вы собираетесь его искать? Вот скажи, колдун, как ты узнаешь Существо, когда его встретишь?

Колдун согласно кивнул.

– Да, ты прав, это непросто. Признаки одержимости не всегда проявляются открыто...

Они спорили и ссорились, обсуждали и ругались, так ни к чему путному и не придя. Трудно бороться с ветром, если о его буйстве знаешь только по согнутым вдали верхушкам деревьев. Трудно опасаться того, что еще не случилось. Поэтому все, к чему мои друзья пришли - рассказать всем о Существе. Такое нельзя держать в секрете, решили они. Больше нельзя. Нужно разослать послания тем магам, кто способен здраво мыслить и придти на помощь. Появится враг - будем бороться, а пока будем настороже...

Я же большей частью молчала. Как и Ктобу. Каждый из нас оставил кое-что при себе, кое-что важное, личное, но именно это сокрытие и делало бессмысленным любое обсуждение того, что следует делать дальше. Не знаю, о чем думал колдун, а вот я могла лишь откровенно признать, что не имею ни малейшего понятия о том, куда могли отправиться Паллад и Лион после Панкара.

В конце концов рассказ Ктобу о Существе ничего не изменил в наших планах, мы лишь задержались на день, чтобы написать послания и найти гонцов. Через горы мы собирались пройти в северные долины Субейи, туда, где по слухам скрывались отряды не принявших присяги Нетопырю Блистательных.

О Ледяной Лиран Ктобу больше не вспоминал, но жесткая складка, появившаяся у его губ в последние дни, говорила о том, что о нашем разговоре он не забыл.

К полудню, который в лишенной солнечного света Веронице обозначался звоном колокола, вернулась Дирсена. Девушка была весела и возбуждена, ее глаза горели, губы приоткрылись в улыбке, на щеках загорелся румянец. К чему бы это? Ветра, который мог бы раскрасить щеки Дирсены в ярко-розовое, в подземельях отродясь не было... За последние дни девушка неожиданно похорошела. Она не была красоткой, на которой невольно останавливается взгляд, но и дурнушкой не была: круглое лицо миловидно, кожа чиста и бела, а небольшая россыпь веснушек ее вовсе не портит, пухлые губы готовы в любой момент приоткрыться в робкой полуулыбке. Но Дирсену всегда портила излишняя застенчивость. Девушке из бедного захудалого рода не пристало козырять надменностью и высокомерием, но ведь и излишняя скромность вредит, как скупой свет подземелья чахлому цветочному ростку.

А сегодня Дирсена была другой - жизнерадостной и открытой, она трещала без умолку о том, что видела и слышала в городе, о жуткой дороговизне, о расписных платочках, о мулах, запрудивших улицы, о драке двух сапожников, которую никто не спешил разнимать, но поглазеть не прочь, о... За плечом Дирсены, чуть отвернувшись в сторонку, неприкаянно топтался молодой Граер. Под моим недоуменным взглядом он смущался и немного краснел, но уходить не спешил. Почему - поняла я не сразу. Одна рука Дирсены выписывала круги в буйной жестикуляции, другая - непроизвольно искала руку стоящего позади Хранителя. Вот, значит, как? Я усмехнулась, а Дирсена, приняв это за одобрение своих слов, продолжила с еще большим азартом рассказ о том, что аккурат в Субейе собираются военные отряды, чтобы идти на Проклятого Горностая. Именем Надорры, между прочим.

– Какие отряды?
– удивилась я.

Да, да, так говорят. Ополчение, говорят, собирается. На Эльяса, говорят, прямиком.

А потом в комнату ввалился Орфик в сопровождении нависающего над ним великана Ктобу.

– До нас дошел слушок, что в Катуллу перебрался Старый Хуба! Мы встретили одного из придворных слуг...

Мое сердце, непроизвольно сжавшееся в предчувствии привычно-ужасающих новостей, радостно забилось. Старый Хуба, старый хранитель Летописной башни и всех его рукописных сокровищ, действительно был тем, кого я хотела бы видеть. Искренне. А то, что след его нашелся так близко, заставило меня искренне улыбнуться.

– Вот видишь?
– ворчливо сказал Орфик, поворачиваясь к колдуну, - Я знал, что ей понравится. Хуба может знать что-нибудь о Холхаре!

Я склонила голову в одобрении, хотя куда больше меня порадовало известие, что Хуба вообще жив.

– Тогда нам лучше поспешить.

Не прошло и часа, как небольшой отряд из дюжины человек выехал из Вероницы, забирая на восток. Его путь лежал в самую многолюдную и известную часть Катуллы - в селение под названием Грейл. Именно туда, по слухам, перебрался Старый Хуба, скрываясь от засевшего в Шеле Эльяса.