— А обойти?

— Ты тупой или притворяешься?

— Понял. А как вы туда ходите?

— Там только один раз были: когда десятерых и потеряли, — сказал я. В него лет семь никто не ходит.

— Интересно, почему мне об этом никто не сказал… А если попробовать пройти без лишнего шума?

— Это рулетка: мы можем никого не встретить, а можем в первые же часы попасть на хищников: роевики, ветвелапы, доппельгангеры. Ночью ещё и местные лунатики подтянутся. Это я молчу про растущий там бритволист. Ботинки с защитой есть только у Сэма, а вы двое, полагаю, с таким даже не сталкивались.

— Допустим, что у меня и у самого есть защита, — Джон ударил ботинком о ботинок и раздался слабый лязг. — У тебя, Кас, я так понимаю, специально защиты нет, а Сара… вот это уже проблема. Теоретически, если она воровка, это может говорить о тихом шаге?

— Я не воровка! — вернулась откуда-то Сара. — Это не по моей вине происходит. Оно… оно само!

— Клептоманка что ли?

— Да хватит обзываться!

— Я и не обзываюсь. Клептоманы не могут устоять перед соблазном стащить что-нибудь: бесполезная ли это безделушка или что значительнее — всё едино. Был у нас такой: у него еженедельно из тумбочки вытаскивали столовые приборы, а он ещё так краснел стыдливо. Честное слово, его даже жалко становилось!

— И что мне с твоей криптоманией делать?

— «Клепто», а не «крипто»… не знаю! Это вроде как-то лечится, но я военный, а не психолог. Ну, почти военный.

— Как-то ты для военного слабо вооружен.

— Потому и почти.

— Может, пойдём уже? — спросил я, утомлённый их разговорами.

— Так, а что мы решили? В лес? Мне без разницы, лишь бы дойти.

— Погоди, а твой недоотпугиватель будет работать против дневных хищников?

— Зависит от того, кого пугать. Этот звук выбрали из-за простоты и относительной эффективности: не все после него нападают.

— Да, но ночных хищников днём никто не боится, тем более падальщиков. Они днём почти что слепые.

— Короче, решаем. Лес?

Я молча кивнул, Сара последовала моему примеру. Кас просто молчал.

— Тогда да поможет нам Бог. Выходим.

Издали лес не казался таким уж пугающим: редкие хвойные, ветками уходящие на несколько метров вверх, не закрывали заснеженную землю, и лишь создавали тень и преграду для снега. Говорят, лес этот растёт неестественно быстро, и вскоре может стать угрозой для всех ближайших городов. Возможно, не так страшен зверь, как это малюют, но расслабляться было рано: Кас всё равно мёртвой хваткой вцепился в оружие, и только Джон с Сарой о чём-то горячо спорили.

— Как думаешь, там может быть егерь? — на мой вопрос Кас чуть моргнул.

— Не знаю. Но лучше ему там не быть. Я не собираюсь умирать.

— Кстати, а что за доппельгангеры? Про таких нам не рассказывали.

— Потому что подразумевается, что охотники в этот лес никогда не пойдут. Доппельгангеры принимают облик того, что находится поблизости, и полностью пародируют оригинал. Таким образом, можно попасть на какого-нибудь доппеля в виде дерева. Но порой с ними легко справиться.

— И в чём тогда его главная опасность?

— А ты попробуй пойми, Джон это идёт за спиной, или его копия, сожравшая оригинал.

Я обернулся и глянул на военного. Теоретически, может ли быть так, что он уже стал не тем, кем является? Хотя как бы тогда он узнал, куда мы идём?

— Я бы и настоящему Джону на твоём месте верил не так охотно, — продолжал Кас. — Версия звучит правдиво, но хорошая фантазия тоже сходит за истину. Аккуратнее с ним.

— А что Сара? Она ведь пошла за нами.

— Ну и?

— Разве можно обмануть вора?

— Настоящего вора тяжело, а если человек попросту болен, то запросто.

— Ладно… я могу последить за ним.

— Это от тебя не требуется.

Понятно, что Кас перегибает, но отказывать тоже не было смысла. Скорее всего, через пару дней всё разрешится само собой. Хочется на это надеяться, во всяком случае.

Когда мы были в двух шагах от леса, Кас остановился и попросил уже громко споривших позади нас спутников заткнуться. Тишина его никогда не устраивала, если речь заходила о чём-то из ряда вон выходящего, и сейчас легче уж точно не было: тишина и правда была невыносимой.

— Ну что? — спросил Джон.

— Идём быстро. Деревья не задевать, непонятные и особо подозрительные бугры обходить. Шагать друг за другом, Джон замыкает, я иду первый. Кто свернёт, клянусь богами Старой Истории, лично застрелю, — Кас явно не шутил и первым вступил в рыхлый лесной сугроб. Ну, началось.

Первые десять минут деревья наступали нам навстречу разрозненным, но не сдвигаемым строем, между которого Кас искал наиболее ровные пути и вёл нас всё глубже. Никаких следов человека не было видно и подавно, да и чего тут, даже намёка на какую-либо живность в целом не нашлось в радиусе пары десятков ярдов. Определённо не такого я ждал от знаменитого леса, куда не ходит человек в своём уме. Единственное, что выбивалось из общего фона, так это температура. Здесь явно холоднее, чем в полях. Да и как будто чем дальше в лес, тем темнее становится. Сколько мы вообще времени идём?