– Как это? – не понял мэр.

– Я тут наводил справки и выяснил, что на мысе построен маяк, – сказал Магистр. – Знаете, такая высокая хреновина с прожектором наверху, нужна для того, чтобы корабли не врезались в берег и всякое такое. Я почему-то предположил, что маяк находится в пределах вашей юрисдикции, и вы нанимаете человека, который следит за его техническим состоянием. Наверное, я так подумал, потому что кто-то должен нести ответственность за содержание маяка, а других населенных пунктов в округе нет.

– Вы подумали правильно, – согласился мэр. – Но проблема в том, что у маяка уже есть смотритель.

– Увольте его.

– С чего бы?

– Потому что я хочу претендовать на его место, – сказал Магистр. – Согласитесь, довольно глупо претендовать на место, если его кто-то уже занимает.

– Позволите ли вы сделать мне одно замечание?

– Замечание? – нахмурился Магистр.

– Ну, наблюдение, если вам так будет угодно.

– Валяйте, делайте.

– Вы не похожи на человека, пределом карьерных мечтаний которого является должность смотрителя маяка.

– Вы зрите в корень, но дело в том, что я решил немного передохнуть от своей головокружительной карьеры, – заявил Магистр. – Взять небольшой тайм-аут, так сказать. Полагаю, это пойдет мне на пользу.

– Смотритель маяка – довольно скучная должность, – заметил мэр.

– Как раз то, что мне сейчас надо.

– И, к сожалению, я все равно не смогу вам помочь.

– Это еще почему? – Магистр нахмурился и пробарабанил пальцами по столу первые три такта похоронного марша.

Мэр вздрогнул.

– Я не могу уволить нынешнего смотрителя.

– Он что, ваш родственник?

– Нет.

– Родственник жены?

– Нет.

– Тогда я не понимаю суть проблемы.

– Он связан с башмачниками.

– Весьма уважительная причина, – согласился Магистр. – А кто такие башмачники? То есть, я знаю, кто такие башмачники в принципе, но исходя из контекста нашей беседы, я вынужден сделать вывод, что речь идет отнюдь не о ребятах, починяющих обувь. Потому что вряд ли обычные ребята, починяющие обувь, могут быть столь важны. Или у них профсоюз?

– Хуже.

– Что может быть хуже профсоюза?

– Секта.

– Не уверен, что секта хуже профсоюза.

– Это зловещая секта, – объяснил мэр. – Весьма влиятельная в наших местах.

– А маяк им нужен в ритуальных целях? – полюбопытствовал Магистр. – Они пляшут вокруг него голыми или что-то вроде того?

– Они проводят там свои ежемесячные собрания.

– Пусть проводят их в каком-нибудь другом месте.

– Я не пойду против башмачников, – сказал мэр. – Я не хочу, чтобы у меня заржавели глаза.

– Не хотите, чтобы что? – не понял Магистр.

– У всех, кто идет против башмачников, ржавеют глаза, – объяснил мэр. – Ну, типа как наливаются кровью, и белок становится рыжего цвета…

– И это все последствия?

– Нет, конечно. Люди с ржавыми глазами живут не дольше недели.

– А что с ними случается потом?

– Ужасные вещи, – сказал мэр.

– Например?

– Они умирают.

– Сами по себе?

– Как правило, от несчастных случаев. Ну, или им разбивают головы боевыми молотами, что, в принципе, тоже может сойти за несчастный случай. Потому что счастливым такой случай точно не назовешь.

– Мистика какая-то, – сказал Магистр. – Не люблю мистику. И много народу в секте?

– Несколько десятков.

– Негусто.

– У нас маленький город, – извиняющимся тоном сказал мэр.

– А сколько человек в городской страже?

– Сто двадцать восемь копий.

Официантка принесла мэру обед. На первое был ароматный куриный суп с лапшой, на второе – тушеные овощи, к заказу прилагалось блюдо с хрустящими хлебцами и бутылка минеральной воды.

– Будете что-нибудь заказывать? – спросила официантка у Магистра.

– Я не голоден.

Официантка пожала плечами и удалилась с пустым подносом.

– Итак, – сказал Магистр. – В секте несколько десятков человек, а у вас больше сотни стражников. Тем не менее, вы этих ребят до сих пор не прищучили. Возникает закономерный вопрос. Почему?

– Тому есть много причин.

– Я хотел бы услышать три, – сказал Магистр. – В порядке убывания важности или в произвольном, мне все равно.

Мэр оторвался от созерцания тарелки с супом и посмотрел в глаза Магистра. Взгляд Магистра был безмятежен, однако таилось в его глазах что-то такое, что заставляло людей чувствовать себя неуютно и отвечать на вопросы, даже если в это время стынет заказанный суп.