Странно, но интерес остальных пассажиров к пропаже быстро утих, и уже через день салон отмер, дамы стали поглядывать в сторону кавалеров, слышались уже не только сетования, но и смех. Столпей снова предлагал сыграть в карты (кстати, Регины Тауэр тот почему-то избегал), Сесси кокетничала со всеми подряд, а Тамерьен, вооружившись атласом, попеременно пытался обхаживать то госпожу Сазерьен, то Лиззи Крауфильд. И в этот момент случилась новая кража.

Пострадала, что было уже не удивительно, графиня Сукколк.

— Коррельские рубины! — всхлипывала дама.

— Серрское золото! — вторила ее старшая дочь. Младшие рыдали навзрыд, а не оставшийся в этот раз равнодушным супруг гневно сверкал на всех очами и наседал на капитана, требуя немедленно найти и покарать похитителя.

Бывшие соперницы, оказавшиеся объединенными общим горем, вшестеро усилили напор на уже почти вслух проклинающего злополучный рейс капитана, что тот при каждой встрече с тоской и надеждой посматривал на меня, а несколько раз даже пытался заговорить об этом вслух. Однако я был тверд и по-прежнему не собирался раскрывать инкогнито. Одной из причин для этого было подозрение в том, что похититель и перевозчик — одно и то же лицо, которое намеренно баламутит общество на борту, тем самым вынуждая меня раскрыть себя — этот тип, пусть и не зная всех деталей, вполне мог быть осведомлен о том, что его ищут — а также отвлечь от его поисков и ареста.

Времени оставалось не так уж и много: уже через пять дней «Бригильда» должна была пристать к первому из Кармановых островов, и я не исключал, что именно там перевозчик сбудет с рук артефакты. Госпоже Сазеренн, между тем, не прибегая к особым усилиям — просто находясь рядом с бедствующими дамами, которые беспрестанно перебирали всех своих попутчиков, обсуждая грешки, а также вспоминая обстоятельства похищения — удалось составить список лиц, которые потенциально могли совершить второе ограбление. Список получился не маленький — ограбление произошло во время скучнейшей игры в бридж — однако, сопоставив его с первым списком, в итоге, исключив самого себя, госпожу Сазеренн и экзальтированных девиц, я ограничил круг подозреваемых до четырех лиц: Столпея, Регины Тауэр, модистки Рогье и лейтенанта Крокуса.

Из всего списка я, разумеется, ставил на Столпея. Крайне подозрительный был тип. Я между делом пролистал его записную книжку, которую так и оставил в своем кармане, пока сидел в гардеробе, но все записи в той были зашифрованы, и под шифром могли скрываться как списки долгов, так и детали контрабандных операций.

— Надо проследить за каждым, — уверенно заявила на это госпожа Сазеренн. Идея была, в целом, хорошая, но перевозчик мог намеренно не подходить к своему схрону все оставшееся до прибытия в порт время. Эту мысль я и озвучил своей помощнице.

— Что же тогда делать? — нахмурилась та и добавила с надеждой: — Неужели, вы не можете ничего придумать?

Было, что скрывать, приятно уловить такую веру в меня, и я просто не мог разочаровать не монашку. Идея зрела во мне давно, осталось только ее реализовать максимально достоверно.

— Пожар! — крик вбежавшего в столовую с выпученными глазами младшего стюарда слился с воем корабельной сирены и тут же дополнился вскриками и воплями пассажиров.

— О, Единый!

— Что делать?!

— Что же такое постоянно творится?! Не зря эту кастрюлю Бригильдой назвали!

— Мама! — несколько девиц упали в обморок. Вот только приводить их в чувство никто не стал. Джентльмены бросились спасать самое дорогое, то есть самих себя. А уже через несколько секунд в помещение ворвался сизый дым, уверивший всех в серьезности происходящего. Дамы немедленно очнулись и с истошными воплями, толкая друг друга, бросились на палубу.

— Проклятый рейс!

В другой раз я бы удивился, услышав это от корабельного служащего, но в тот момент было некогда. Один за другим все мои подозреваемые скрылись в коридоре, ведущем во внутренние помещения верхней палубы, то есть в противоположном от всех остальных пассажиров направлении.

— Я с вами! — орденская представительница ожидаемо бросилась вслед за мной, смело ныряя в самую гущу клубящегося сизого дыма. Если бы я сам не был занят преследованием, то непременно залюбовался бы. Интересно только было, проявила бы она такую же самоотверженность в реальном пожаре.

На первом же перекрестке коридоров пути четверки разошлись. Модистка нырнула в свою каюту, остальная троица, ведомая Столпеем, последовала дальше по коридору, проскочила салон для послеобеденного отдыха, потом снова оказались в обеденной зале, к этому моменту полностью покинутой остальными пассажирами. И, казалось, только тогда Столпей заметил бегущих за ним бравого гвардейца и Регину Тауэр. Ни меня, ни госпожу Сазеренн он из-за легкого морока увидеть не мог. Впрочем, наличия этих двоих было достаточно, чтобы задуматься. Если я мог предположить мотивы гвардейского лейтенанта, то насчет того, что заставило светскую даму рисковать каблуками, платьем и обонянием — а вонь стояла нещадная — я терялся в догадках.