— Завтра прибудет мой главный помощник, он побеседует с вами. Выделю вам свою карету, чтобы доставили в Петербург. — Государь вёл со мной неспешную беседу, а я дрожала, как воспитанница Смольного на первом балу. И вдруг в его голосе неожиданно появились мягкие нотки, он расплылся в улыбке, стараясь передать свои чувства. — Очень советую насладиться красотами усадьбы графа Михаила Семёновича и надышаться морем. Проведите два-три дня в этом благословенном месте, не пожалеете. Я обожаю бывать здесь. К сожалению, не так часто могу себе позволить, дела. — Государь задумался. — О чём это я? Ах да. Затем можете отправляться в Петербург.

— Благодарю вас, всемилостивейший государь император. Полагала уже сегодня после торжественной церемонии отправиться в путь.

— Нет-нет, что вы, не стоит торопиться. Здесь так хорошо. Я душой отдыхаю в гостях у графа. Желаю вам больших успехов на новом поприще. — Александр II пожал мне руку.

— От всего сердца благодарю вас. Поверьте, это большая честь — служить отечеству. — Я присела в реверансе, затем отошла на своё место.

— Поздравляю, Ниночка, — услышала голос кузины. — Это очень солидная и ответственная миссия. Тебе она к лицу, ты справишься, я знаю. Вера Николаевна говорила эмоционально, но тихо и быстро, чтобы никто не слышал.

— Спасибо, спасибо, мой ангел. Не ожидала.

Мы с кузиной заговорились, и я не заметила, как к нам подошёл граф Воронцов. Он улучил мгновение, чтобы переговорить со мной.

— Нина Андреевна, друг мой. Как я счастлив видеть вас у себя! — Граф заключил мою руку в свои большие мягкие ладони. Я ощутила его тепло и дружескую поддержку.

— Я ведь давненько отправил вам приглашение в Петербург и не получил ответа. Признаюсь, уже начал беспокоиться. Как славно, что вы навестили меня. Ох, я и забыл поздравить вас с новым назначением. Сам император объявил. Вас высоко ценят, чему я искренне рад и горд, что это событие произошло в моём доме. А что Прохор Петрович, как он отреагирует на ваше назначение?

— Без энтузиазма. Не думаю, что примет эту новость радушно. Сами понимаете, ему придётся жить в разлуке со мной и детьми, но делать нечего. Вы государственный муж и согласитесь со мной –

государю императору отказать не могу. Полагаю, что моё назначение вызвано рядом чрезвычайных обстоятельств. Стало быть, обязана выручить, — делилась я с графом.

— Да-да, безусловно. Всё правильно. Но сам факт, что вы и дети будете разлучены с Прохором Петровичем, омрачает. Думаю, после первого срока пребывания на посту сможете попросить об отставке. Вы — женщина, у вас дети. Не сомневаюсь, пойдут навстречу. Благословляю ваш славный путь и праведные дела. Вы справитесь, не сомневаюсь. Храни вас Господь. — Граф повёл себя и в этой ситуации, как благородный человек, истинный сын своего отечества, наклонился и поцеловал мне руку.

— От всего сердца благодарю вас, Михаил Семёнович. Вы нашли самые нужные слова. Я это очень ценю. И тоже несказанно рада встрече с вами, — поблагодарила и добавила:

— Мне бы хотелось, чтобы всё сложилось удачно.

— Пожалуйста, не забывайте меня. В отпуске приезжайте погостить. Буду очень рад, — пригласил граф.

— Как это любезно с вашей стороны, Михаил Семёнович. Обязательно навестим при первой же возможности. Прохор Петрович вас высоко ставит, ценит и очень уважает.

— Благодарю. И ему мой нижайший поклон передайте. Буду ждать со всем семейством, вы дали слово, сударыня, — кокетливо произнёс граф, заулыбался и опять поцеловал мне руку.

— Михаил Семёнович, дорогой. Вы позволите отлучиться к себе. Мы с Любомиром Карловичем проделали долгий и нелёгкий путь, я очень устала, хотелось бы немного отдохнуть. А затем мы спустимся и за чаем ещё насладимся беседой с вами в домашней, дружеской, непринуждённой обстановке, — попросила я, чувствуя, что не смогу дождаться завершения торжественной церемонии.

— Да-да, конечно. Какие пустяки. Чувствуйте себя как дома и не церемоньтесь, — заверил меня граф.

В этот момент Михаила Семёновича отвлекли, он откланялся и отправился к императору.

— Любомир Карлович! — позвала я. — Пожалуйста, сопроводите меня в апартаменты, моё состояние требует немедленного отдыха. И не забудьте предупредить извозчика, что мы задерживаемся, пусть не ждёт. Поблагодарите его от моего имени.

— Слушаюсь, сударыня. Будет исполнено.

— Вера Николаевна, зайди ко мне позднее.

— Хорошо, голубка моя, — ответила кузина.

Вновь заиграл оркестр, приглашая гостей в танцевальный зал. А в перерыве все отправились в трапезный, где были накрыты столы.

Я спустилась в свои апартаменты. А по дороге поинтересовалась у сопровождающего:

— Любомир Карлович, голубчик, вы что-нибудь понимаете?

— Понимаю.

— Что именно?

— Вас назначили на государственную службу, и нам придётся прервать наше путешествие, — с огорчением произнёс он.

— Это и я поняла. Спрашиваю о другом. Мы ведь сюда не направлялись, насколько я помню, посещение усадьбы Михаила Семёновича не входило в наши планы. Не так ли?

— Вы правы, Нина Андреевна. Что я могу вам на это ответить? В таком случае на Руси принято говорить: «На всё воля Божья». И не стоит утруждать себя каверзными вопросами. Пусть идёт как суждено. Вы же сами были свидетелем, как в пути нам передали срочную депешу, в которой сообщалось, что вам необходимо прибыть на церемонию в резиденцию графа Воронцова. Мы подчинились. Не надо всё принимать близко к сердцу, — завершил он. Я поняла, что у него нет конкретного ответа на мой вопрос. Видимо, Любомир Карлович сам не понимал каких-то тонкостей, каких-то моментов в происходящем.