Устав от проблемы — столь очевидной, как «слон в комнате», я покачала головой и вздохнула.

— Так зачем же ты отрезал меня от твоей жизни? Почему прекратил общение со мной?

— Ого! А ты прямолинейна, — ответил Джесси в неловком изумлении.

Мой рот сложился в надутые губки.

— Джесси, я серьезно. Я думала, мы были выше этого.

Джесси закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Хорошо. Думаю, я должен тебе объяснить.

— Да, должен, — согласилась я. Ожидала, что он откроется и была раздражена, не получив ничего, кроме тишины. — Джесси, серьезно?

— Я не готов тебе все рассказать, ясно? Просто прими то, что я могу рассказать, и смирись с этим.

— Но ты не сказал мне вообще ничего, — указала я.

— Я только что добрался до этой части, — беззлобно огрызнулся он.

— Хорошо. Ну, я здесь, чтобы выслушать, когда ты будешь готов.

Он сделал еще один глубокий вдох и грустно посмотрел на меня.

— Когда я ушел… подожди, ты помнишь это, не так ли?

— Как я могла забыть? — прошептала я, поморщившись. Когда между нами все стало так странно? Я изо всех сил старалась вспомнить смех, который мы разделяли, разговоры, которые у нас были, и ту легкость, которую мы чувствовали, общаясь друг с другом. Ни что из этого не была даже близко к этому неловкому «танго», которое мы исполняли сейчас.

Джесси кивнул головой и вздохнул.

— Я упал на самое дно тогда. Как только мой отец ушел от нас годом ранее, все глупые бунтарские выходки, которые я выкидывал, были не только ради шуток и развлечения. Я был зол. Хотел показать миру большой хер. И в семнадцать лет все это мятежное дерьмо, которое я делал, казалось мне единственным возможным способом сделать это.

Я слишком хорошо помню это время. В депрессии и ярости он целую неделю не ходил в школу. Я присматривала за ним, каждый день после школы я навещала его, пытаясь подбодрить. Я не уверена, что что-то из того, что я делала, сработало, но он, в конце концов, вернулся в школу. Вскоре после этого его детские выходки превратились в настоящее саморазрушающее поведение; немного алкоголя здесь, немного травки там, и бесчисленное количество опозданий и отсутствий. Хотя я не одобряла его поступков, я всегда была на его стороне, пытаясь сдерживать его от нарушения границ. Я, наверное, должна была постараться, остановить его, потому что к последнему году обучения его злоупотребление алкоголем стало настолько сильным, что это привело к тому, что его выгнали из школы. Прежде, чем кто — либо из нас успел моргнуть, он был немедленно отправлен жить со своим отцом.

Я смотрела, как его кадык дернулся вверх-вниз, когда он сглотнул.

— Я был зол на отца за то, что он заставил меня уйти с ним. Я не хотел ничего больше, чем вернуться сюда и ненавидел его — ненавидел всё! Тогда я кое-что понял.

— Что? — прошептала я.

Он повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза. Я посмотрела в ответ и заметила в них напряженность, которая была мне не знакома.

— Я наконец — то увидел то, чего не мог и не хотел увидеть раньше. У моего отца была причина оставить нас. Он не бросил нас просто так.

— Так почему же он оставил тебя, даже не попрощавшись? — ляпнула я. Мои глаза расширились, и я смущенно прикрыла рот.

Джесси потер лицо руками и откинул голову на подголовник. Он протянул руку и схватил руль так сильно, что его костяшки побелели.

— Папа ушел, потому что мама изводила его. Она целыми днями курила и пила, заставляя моего отца полностью заботиться о нас.

Я нахмурилась. Его мама, благослови ее господи, ни в коем случае не была лучшей. Все еще известная по всему городу как халявщица, она всегда делала так мало, как она могла, чтобы это могло сойти ей с рук, и чтобы получить столько, сколько она могла. Это было одной из причин, почему мой отец никогда не нанимал ее, даже когда она умоляла о работе. Это также было причиной, почему я был удивлена, что папа нанял Джесси.

— Если твой отец чувствовал себя так, почему он оставил тебя с ней? Конечно же, он не мог хотеть, чтобы его сын рос в такой среде.

— Думаю, он думал, что оставив меня, он даст моей маме пинка, который ей нужен, чтобы наладить ее жизнь. Честно говоря, я думаю, что мой отец всегда планировал вернуться.

— Что же изменилось?

Он пожал плечами.

— Жизнь. Когда он переехал в Чарльстон, для него все просто встало на свои места. Новая работа, новый дом, новая жена.

— Новая жена? — я ахнула.

— Как я уже сказал, в жизни так бывает.

— Вау, — вздохнула я. Я покрутила большими пальцами и покусала губы. — Поэтому ты так и не вернулся? Потому что тебе больше нравилась новая жизнь с твоим отцом?

— В какой-то степени — признался он. — Я не вернулся, потому что понял, как сильно это место тащило меня вниз. Как сильно моя мама тащила меня вниз. В этом городе ничего меня не держало, и переезд с отцом показал мне это. Это также показало мне, что этот город был отсутствием возможностей и как переезд может помочь измениться к лучшему. Иногда тяжело перебороть старые привычки, и только от меня зависело смогу ли я изменить их.

Его ничего не держало в этом городе. Включая меня.

Я закусила губу, пытаясь отогнать слезы, которые угрожали пролиться в любую секунду.

— Поэтому ты перестал со мной разговаривать? Потому что ты хотел забыть все о городе, в котором для тебя ничего не осталось?

Он поджал губы и выстрелил в меня взглядом.

— Как я уже сказал, я расскажу тебе только то, что могу. А это примерно то, что я могу рассказать сейчас.

— Прекрасно, — я больше не была ранена, я была зла. — Так зачем же возвращаться? Очевидно, что ты не волновался о своей маме, иначе навестил ее раньше. Зачем возвращаться, когда она больна?