— Как я могу развлекаться, когда ничего о тебе не знаю? Тебе никогда не будет достаточно комфортно, чтобы все рассказать мне!

— Я уже много рассказал о себе.

— Должно быть, я пропустила это.

Он почесал бровь и вздохнул.

— Как я уже сказал, извини, если я толкал тебя на неправильный путь. Думаю, я чувствовал себя немного виноватым в том, как все закончилось между нами, и я спешил вернуть все в норму.

Хорошо, он чувствовал себя виноватым. Но это не ответит на животрепещущий вопрос в моей голове.

— Почему ты ушел, Джесси?

— Я… — его голос сорвался.

— Не комфортно, верно, — мой голос сочился сарказмом, и я был уверена, что он заметил это. Я не знала, плакать, кричать или, в крайнем случае, умолять рассказать о причинах или объяснить, почему он меня бросил. Мне нужно было знать, не вызвала ли я разлад в наших отношениях.

Его глубокий голос прозвучал нерешительно.

— Мы можем дать обещание? Мы можем просто попытаться вести себя нормально друг с другом?

Я больше не знала, что такое нормально. Независимо от этого, я согласилась. По крайней мере, на время поездки моих родителей.

— Ладно. Договорились.

Но я на этом не закончила. Я покажу Джесси, что я была намного больше, чем девушка, которой он меня считал. Может быть, если бы я заставила его изворачиваться, я бы наконец — то получила от него ответы. Может быть, если бы он действительно увидел меня, он, наконец — то бы, понял, что я всегда была гораздо больше, чем друг.

Он ведь не мог ожидать, что я приму все это дерьмо без возмездия, не так ли?

В эту игру могут играть двое.

Глава 14

— Джесси, убери свою задницу оттуда! Ты сломаешь себе шею.

— Ты что, моя мама? Даже моей маме было бы все равно, если бы я это делал, — он усмехнулся. Его глаза были стеклянными, а взгляд туманный.

— Джесси…

Он спрыгнул с бокового ограждения трибун и изящно приземлился на траву.

— Видишь? Невредимый.

Я закатила глаза и легла на металлическое сиденье. Мой тонкий платок едва ли согревал меня, и почти поддалась соблазну вернуться в зал, убежище, которое согреет меня. Но я не хотела оставлять Джесси. Не тогда, когда он был так пьян, и уязвим.

— Джесси?

— А?

— Что случилось сегодня?

— Что ты имеешь в виду?

Я взяла флягу, которая лежала на брошенных туфлях со шпильками, что собиралась вернуть на следующий же день. Эти суки натерли мне три волдыря!

Я смотрела на грязную тару, бегая пальцами по пятнам — его отпечаткам пальцев.

— Должно быть что-то, что заставило тебя…

— Напиться? Вести себя, как дурак? — его смех был печальным. Что-то определенно произошло.

— Э-м, да.

Он открыл рот, чтобы ответить, но резко закрыл его и отвернулся.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом.

— Хм, ладно. О чем?

Он пожал плечами и тихо залез на трибуну, пока не оказался рядом со мной. Я приняла сидячее положение и была удивлена, когда он снял кожаную куртку и положил ее на мои плечи.

— Спасибо, — сказала я тихо.

Он кивнул, но не ответил.

Глядя вдаль, я спросила:

— О чем ты хотел поговорить?

— О чем угодно.

Он сидел так близко ко мне, что я могла чувствовать его дыхание на моей щеке. Закрыла глаза, представляя ситуацию совсем другой. Как если бы я почувствовала его дыхание перед поцелуем…

— Ты когда-нибудь любил раньше? — вопрос застал нас обоих врасплох. Я старалась удержать свое выражение беззаботным, как если бы не было глубокого смысла за моими словами. Не была уверена, что он купится на это.

— Что вызвало этот вопрос? — спросил он спокойно.

Нацепив поддельную улыбку, я ответила:

— Просто вспомнила статью, которую читала в журнале. Какая-то статистика о том, сколько людей влюбляются в возрасте до восемнадцати лет. Мне было интересно, куда ты попадаешь.

— Ну, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Ты знаешь ответ на этот вопрос.

— Да? Ты можешь хранить секреты от меня.

— Определенно не о моей любовной жизни.

Я нахмурилась. Это значит, что он скрывает о чем-то другом?

Он протянул руку и отодвинул назад ту упрямую прядь, которая продолжала падать мне на лицо. Его пальцы задели мою щеку, и я вздрогнула, как жалкая школьница.

— А как насчет тебя? Ты когда-нибудь была влюблена?

— Ты знаешь ответ на это, — мой голос был низким и скрипучим. Я молилась Богу, чтобы он не смог разгадать меня.