За ночь стебли по краям успели выровняться, в то время как травинки посередине едва приподнялись — следовательно, в последний раз помещицу проносили тут не позднее вчерашнего вечера. И если обратить внимание на наклон стеблей, паланкин двигался с пригорка прямиком к воротам. А судя по состоянию тропы, носильщиков сопровождал отряд в три, максимум пять охранников. Уже хорошо, что барыня не сидит за стенами месяцами, а регулярно выбирается в город или к соседям, и есть все шансы на успешную засаду. Нужно только грамотно ее обстряпать, от первого до последнего шага.

В «наследство» от Хорвата вместе с броней достались и наплечные ножны с четырьмя метательными ножами. Девушка еще раз пристально осмотрела следы, едва не касаясь их носом, воткнула по ходу движения носильщиков клинки так, чтобы из земли на полфаланги торчали острия, и прикрыла все травой, чтобы и самый внимательный глаз не заметил подвоха.

Закончив «минирование», суккуба обогнула поместье и устроилась под кустом шиповника напротив того участка стены, где к ней вплотную прилегала самая большая трехэтажная постройка. Дозорные вышагивали из угла в угол раз в десять минут — и в промежутки, когда вдоль амбразур никто не шастал, демоница по-пластунски подбиралась к вилле все ближе и ближе. И замерла в зарослях ромашки на расстоянии полета стрелы от цели — теперь оставалось ждать, не опасаясь быть обнаруженной.

Примерно через час ворота заскрипели, и паланкин с занавесками из черного бархата заскользил вверх по склону. Четверо слуг (или рабов), по два мечника спереди и сзади — не бог весть какой конвой, но отбиться от шайки разбойников (или одной наглой суккубы) вполне способен, а больше в округе опасаться нечего.

Ловушки сработали на ура — сразу двое носильщиков наступили на острия и резко затормозили, но не выпустили жерди, из-за чего идущие с прежней скоростью товарищи будто копьями сбили их с ног. В итоге паланкин с грохотом приземлился, стражники выхватили клинки и окружили воющую от страха госпожу, а дозорные на стенах поспешили к воротам, чтобы в случае нужды прикрыть отряд стрелами.

Отвлечение — на десять из десяти. Как только стены опустели, Хира припустила со всех ног, аж земля задрожала под копытами, и, цепляясь коготками за неровности кладки, вспорхнула на преграду в два своих роста. И сразу, не теряя драгоценного времени, заползла в окошко донжона, где, как и предполагалось, находились хозяйские покои.

Роскошная перина прямо на полу, туалетный столик с таким количеством склянок и порошков, что королевский алхимик обзавидуется, а в гардеробе от пола до потолка хранилось столько барахла — от невесомых вечерних платьев до кимоно и чародейских мантий, что хватило бы на целый гарем. И если поначалу демоница хотела просто украсть деньги и немного одежды, то теперь созрел новый — еще более дерзкий план.

— Это все Берендор! — выпалила хозяйка, смерчем ворвавшись в комнату. — Услуги ему, видите ли, не понравились. Задумал опозорить меня на весь свет! Я ему устрою, шакалу облезлому!

— Госпожа Кирэль, — с тревогой произнес следующий по пятам стражник, — на вашем месте я бы не покидал усадьбу какое-то...

— Пошел вон! — эльфийка захлопнула дверь перед носом воина и плюхнулась на кровать. — Скотина. Из-за него порвала лучшее платье! Так, надо переодеться.

Женщина открыла гардероб, и последнее, что увидела перед бесконечным сном — пылающие алым глаза среди кружев и шелков.

***

— Вот так, — не без гордости произнесла Хира. — Видишь, через что пришлось пройти? Теперь твоя очередь терпеть ради общего дела.

— Это как? — насторожившись, приподнял затылок с коленей.

— А вот так, — суккуба развела руками. — Никто не видел твой браслет. Значит, никто не знает, что ты игрок. И лучше пусть так и будет.

— Почему?

— Да потому, что кто-то тебя сдал. Скорее всего, один объегоренный и раздетый до трусов предатель. И твои портреты развешаны на каждом столбе, а награда — мое почтение — целых пятьсот золотых. И единственный способ по-тихому свалить отсюда — собрать вдвое большую сумму и подмазать нужные лапы. Так что тебе придется примерить шкуру непися. Надеюсь... — прислужница наклонилась и зловеще прошептала в лицо, — ты не сильно боишься боли.

— Слушай внимательно, — продолжила суккуба. — Госпожа Кирэль предлагала почтенной публике весьма... своеобразную услугу. В ее небольшом имении собираются богатенькие садисты всех мастей и за кругленькие суммы издеваются над рабами. Пытают, травят собаками, охотятся — в общем, кто на что горазд, а горазды они на многое, уж поверь. И мне придется какое-то время отыгрывать ее роль — иначе нам обоим крышка. Конечно, — Хира кокетливо захлопала ресницами, — постараюсь мягчить и сдерживаться до последнего, но старая сука прославилась на всю округу запредельной жестокостью. К тому же, просто взять и запереть тебя в усадьбе не получится — слишком много свидетелей было в порту. И уже завтра местный бомонд припрется оценивать товар, и я не смогу им отказать. Понимаешь?

Сглотнул.

— Лучше бы попал на плантацию.

— Не лучше. Там рабов вообще не считают: предложение большое, цена низкая — одним больше, одним меньше. А хорошая игрушка — как популярный гладиатор. Ее ценят и берегут... ну, пока она доставляет удовольствие. Так что нам обоим придется хорошенько постараться, чтобы войти в роли и удовлетворить самые изощренные запросы. Редко это говорю — а точнее, никогда не говорю, но... заранее прости.

Откинулся на подушку и зажмурился. Вот же отстой. К такому жизнь меня не готовила.