Беспросветность и уныние захлестнули с новой силой. Обняла себя руками, по щекам побежали горячие слезы. Я долго упивалась жалостью к себе. А потом изнутри начала подниматься неконтролируемая злость — злость на себя, на туата. Будь проклят тот день, когда мы встретились! Будь проклят он…. Клятва…. Зачем он поклялся? Чтобы унять волнение стала методично массировать каждый палец. Думай Юлия Данииловна — думай. Бран, не может причинить мне зла и всего скорее в его планы это не входило с самого начала. Тогда для чего похищение? Он говорил, что я ему нравлюсь. Бред! Не верю! Уверена причина в ином. И сколько бы я не ломала голову не находила логичного объяснения. Бран, знал, кто мой муж и не мог не учесть последствий своего противозаконного поступка. Украсть жену из-под носа у главы цензората чистой воды самоубийство. Хаято без сомнения найдет меня рано или поздно. Он всегда приходил, когда мне грозила опасность. Браслет? Трясущимися пальцами левой руки закатала рукав платья, на сердце отлегло, браслет по-прежнему обвивал запястье. Тогда почему не сработала защита? Долго и внимательно разглядывала брачное украшение. Видимых повреждений так и не обнаружила. Погладила холодную, шершавую поверхность, браслет отозвался слабым покалыванием в подушечках пальцев. Я встревожено повторила движение, браслет не отозвался привычным теплом. Худшие подозрения оправдались. Туат смог заблокировать защиту браслета. Перебрала в уме всю имеющуюся информацию.

Брачные браслеты носили охранительные функции. Они предупреждали об опасности и минимально защищали хозяйку. Их нельзя снять лично или силой. Браслеты оставались на руках супругов до самой смерти. В хрониках встречались упоминания, что и после смерти браслеты невозможно было снять, а тех, кто грабил усыпальницы, и не дай боги, снимал украшение с мертвеца, настигала мучительная смерть. Я считала это из разряда страшных сказок, но сила браслета не единожды спасала меня. А еще я хорошо запомнила удивление на лице Ниты и ее слова — «Не ожидала от бессердечного дракона. Берегись подруга, до самой смерти и после в чертогах нефритового царства не отпустит, а захочешь сбежать, не получится. Найдет где бы не находилась хоть из-под земли достанет». Я лишь посмеялась. Позднее Конол рассказал интересную историю о брачных браслетах и о связанных с ними ритуалами, уходящими корнями к древним традициям бывших хозяев этих земель. Я потом долго искала в древних рукописях описание ритуала «единение душ». По разрозненным обрывкам, предположениям и даже вымыслам сумела воспроизвести тайную церемонию. Она полностью соответствовала той, что Хаято провел в комнате найсипа Сахоя. Но тогда не это неприятно удивило, а то, что в империи Тахо существовала упрощенная церемония бракосочетания. Супруги также обменивались браслетами, приносили клятву, но не богам трех миров, а лишь богине Лакхи покровительствующей семье и домашнему очагу. Такие браки можно было разорвать в случае смерти одного из супругов или уличении в измене. «Единение душ» связывало навсегда и не подлежало расторжению. В тех же рукописях обнаружила, что за всю историю империи Тахо «единение душ» встречалась крайне редко. Среди простого люда церемонию проходили единицы, среди правящих кругов насчитала чуть больше тридцати пар. Хотя это неполная информация. Кроме публичной библиотеки существовала личная библиотека императора, попасть в которую было моей заветной мечтой. Неосуществленной мечтой.

Я смахнула непрошенные слезы. Не время раскисать. «Единение душ» неспроста получила столь помпезное название. Церемония соединяла не только тела супругов, но и души. Браслеты являлись своего рода проводниками. Через них ощущали друг друга как самих себя. В случае беды браслет подавал ощутимые импульсы. А главной отличительной особенностью браслетов являлась их устойчивость к любому воздействию или магическому вмешательству. По крайней мере, во всех прочитанных мной манускриптах нет ни одного упоминания о блокировке браслета. Тогда каким образом это удалось Брану? Будь он неладен! Нервно закусила губу. Взглядом скользнула по браслету, и зацепилась за тонкую красную ленту — подарок Брана. Впору биться головой об стену может мозги встанут на место. Я горько усмехнулась. Сама своими руками подписала приговор, добровольно отдав всю себя с потрохами.

Ненавистный амулет выкинула за борт корабля. Туат завязал на совесть. Еле сняла. Тугой узелок не поддавался ни нервно подрагивающим пальцам, ни зубам. Теребила и дергала злополучную ленту, пока не вспомнила о заколке. Хаято подарил ее, когда мы прибыли в столицу. Заостренную шпильку из слоновой кости украшали красные хризантемы, а наконечник был сделан из серебра. Муж взял с меня клятву, ни при каких обстоятельствах не снимать заколку и всегда носить в волосах. Еще одно из условий следуя которому я жила в чайном доме. И теперь я была рада маниакальной предосторожности мужа. Быстро избавилась от амулета, перерезав ткань плоским лезвием.

Я лежала на кровати, тупо разглядывая потолок. Браслет чуть потеплел, но продолжал молчать. Необходимо время. Интересно сколько времени прошло с момента похищения? Я очнулась вечером. Но это еще ни о чем не говорит. Неизвестно чем туат опоил меня. Если это обыкновенная дурман трава, то ее действие ограниченно четырьмя, максимум шестью часами. Но по самым худшим предположениям снотворное всего скорее изготовлено на островах королевства и замешано на магии, тогда я могла проспать сутки, а то и более. Перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, приглушая стон разочарования. Голова начала раскалываться. На сегодня хватит головоломок. Остается терпеливо ожидать и надеяться, что Хаято найдет меня, прежде чем я опущу руки и предамся отчаянию.

Два дня я была предоставлена самой себе. Три раза в день в замочной скважине раздавался тихий щелчок и на пороге появлялся бессменный, молчаливый и угрюмый тюремщик. Он приносил и уносил поднос с едой и питьем. В первое утро после похищения я пыталась разговорить мужчину, но тот оставался, глух и нем. Разозлившись окончательно, захотелось запустить подносом в его непроницаемое лицо и вызвать хоть какую-то эмоцию. Я сдержалась. Агрессия ничего не даст, возможно, даже усугубит мое положение как пленницы. Сейчас я нахожусь в комфортабельных условиях, если не считать, что заперта в четырех стенах. Но это уже издержки так сказать. Воздухом можно подышать и в иллюминатор. А какой превосходный вид. Море, волны, закат. Романтика! Черт бы ее побрал! Я тяжело вздохнула и снова легла на кровать. Апатия подобралась тихо и незаметно. Стало все равно. Браслет не отзывался и лишь во сне нагревался, обжигая нестерпимым жаром. Запястье покраснело. Болела голова, виски ломило. Днем делать совершенно нечего. Слоняюсь из угла в угол, валяюсь на кровати и смотрю до рези в глазах до черных мушек в бескрайнюю синюю даль. Из развлечений глухонемой мужик с непрошибаемым лицом и еда, которой я давлюсь. Бран так и не появлялся. А я боюсь, что-либо думать. Страх и паника стали спутниками вечерних сумерек и холодных ночей. Ночь пугает пустотой и навязчивыми кошмарами. Продлись мое заключение в том же режиме еще несколько дней и я, наверное, согласилась бы на все требования туата. Но видимо боги в этом мире, все же материальны, раз пожалели неразумную дочь из рода Ану.

Утром третьего дня я как обычно пребывала в глубокой апатии после бессонной ночи. На звук открывающийся двери я не среагировала, продолжая лежать на кровати и бездумно пялиться в потолок.

— Доброе утро Эйре! — Над головой раздался мелодичный голос Брана, не поворачивая головы холодно отрезала. — Юкари.

Мужчина сел рядом и заглянул в глаза, я равнодушно скользнула по лицу туата и продолжила безучастно созерцать деревянные, потемневшие от времени, балки потолка. Прохладные пальцы коснулись моего лба, вяло дернулась в сторону.

— До Тоингрина две недели пути. Этого времени должно хватить, чтобы ты привыкла и приняла меня. Эйре мак Лорн сидх Ану имя, что дали тебе при рождении. Отказываясь от него, ты отказываешься от своей сути. От предков. Человек без рода подобен дубу, вырванному из земли корнями наружу. Его ждет неотвратимая смерть. Она уже дышит в спину. Конол рассказал о проклятие рода?

— Да, — глухо выдавила я, нервно скомкав пальцами, одеяло и с вызовом посмотрела на Брана, — но даже если и так, вы не имели права похищать меня. Эта выходка не сойдет вам с рук.