— Ты знаешь условие, — Юрий Александрович чуть ли не потирает руки от удовольствия.

— Оно неприемлемо, отец! — отрезает Холодильник.

— Я не понимаю, что здесь происходит? — Кристина выразительно смотрит на мужа и кладет ему руку на плечо.

— Старый спор с сыном, дорогая, — Юрий Александрович нежно целует руку жены. — Но он, видимо, не готов уступить.

— Что уступить? — волнуется Светлана, ничего не понимающая в происходящем.

— Не что. Кого, — объясняет смеющийся Старый Хозяин. — Не будем сегодня ссориться. Давайте перекусим! Мне полгода снились деликатесы Павла Денисовича.

К концу этого странного обеда я подвожу итоги, основанные на личных наблюдениях: во-первых, Светлана и Кристина не любят друг друга, и это еще слабо сказано, во-вторых, Юрий Александрович наслаждается злостью и раздражением Александра Юрьевича, в-третьих, Холодильник ревнует меня даже к своему отцу, который время от времени целует руку не только жене Кристиночке, но и мне.

Тоска горячей жидкостью разливается по венам. Я почти добилась своего: вернулся Старый Хозяин, который намерен оставить агентство под своим руководством. Отчего же мне так плохо, что я чувствую тошноту и впервые не могу отдать должное стряпне Павла Денисовича?

Мучительный, выматывающий обед, наконец, подходит к концу. Благодарю и выхожу из кабинета начальника, встретив в приемной ожидающего меня Матвея.

— Спектакль в семь часов, милая, — напоминает он мне, пожимая руку.

з кабинета быстрым шагом выходит Кристина, встречается взглядом с Матвеем и тормозит, словно наткнулась на стеклянную стенку. Матвей широко и как-то дерзко улыбается жене Юрия Александровича. Она презрительно щурится и, вздернув подбородок, отворачивается. Выходящий из кабинета Юрий Александрович бросает последнюю фразу сыну:

— Условие ты знаешь! Всё в твоих руках!

— До скорой встречи, доченька! — машет мне рукой Старый Хозяин и, нежно взяв под локоток Кристину, ведет ее к лифту.

— Как у вас тут интересно! — смеется Матвей, лаская меня серым добрым взглядом. — Все собрались в одном месте.

— Кто все? — не понимаю я.

— Все женщины мужчин Климовых, — улыбается мне друг Холодильника. — Кстати, как вам наша общая?

— Кто общая? — невольно улыбаюсь я в ответ.

— Ну, та девушка, которую мы с Шуркой якобы поделили? — удивляется моей недогадливости Матвей. — Кристина.

Мужские безумства ради женщины -

просто возня в песочнице

по сравнению с авантюрами,

на которые способны женщины ради мужчин.

Мудрость из Интернета

— Мы должны быть самыми красивыми! — заявляет Ленка, с которой мы выбираем платье для вечернего похода в мюзик-холл в магазине при ателье, который принадлежит Ленкиной сестре. — Все Сонькины платья существуют в одном экземпляре.

— Матвей сказал, что у шоу новый формат. Спектакль смотрят зрители, сидящие за столиками с шампанским и фруктами, — вспоминаю я информацию, которую мне сообщил днем Матвей.

Правда, слушала я его невнимательно, так меня поразил факт биографии Кристины, которая была "общей" девушкой и Матвея, и Холодильника.

— Спектакль в формате site-specific играется в пространстве, где по сюжету разворачивается действие, — Матвей провожает меня до моей квартиры, но зайти не просится. — Действие происходит в баре, и зрительный зал в него превращают. Час тридцать без антракта. Много песен и танцев.

— Оригинально, — рассеянно отвечаю я ему и решаюсь спросить, только сейчас заметив, что сегодня в приемной Холодильника мы снова перешли на "вы". — Вы так давно знакомы с Кристиной?

— Очень давно, — охотно рассказывает Матвей. — Она моя одноклассница. С Шуркой я ее познакомил. Будете слушать дальше?

— Буду, — отвечаю я, остановившись под своей дверью.

— Если в кратком пересказе, то Шурка Кристине очень понравился. Вы заметили, милая, что он нравится всем женщинам? — Матвей саркастически улыбается.

— Нет, не заметила — противоречу я очевидному.

— Какая вы невнимательная! — дарит мне очередную улыбку Матвей. — Так вот… Он ей понравился, она ему не очень. Но… Кристинка была настойчива и упорна. Постепенно даже Шурка привык к тому, что она часто рядом. Даже стал подумывать о браке, но…

Матвей делает эффектную паузу, стараясь вызвать во мне горячий отклик слушателя, потом продолжает:

— Но тут ваш покорный слуга решил проверить целомудренность и стойкость потенциальной невесты друга. И оказалось…

— И оказалось, что не такая уж она целомудренная и стойкая? — легко догадываюсь я, откинувшись спиной на свою дверь.

— Так точно, милая! — заразительно смеется Матвей. — Даже уговаривать не пришлось.

— Не жестоко? — спрашиваю я, глядя прямо в серые глаза Матвея, горящие какой-то мыслью, которую я не могу прочесть.