— Я уверен! — Саша не дает мне отвести глаза. — Какие у тебя потрясающие глаза… Глаза сирены…

Мы совершаем взаимное погружение, окунувшись в любимые глаза. И когда глаза Холодильника стали для меня глазами любимого человека? За эти полгода или только сейчас?

— Ты в курсе, что сирены — демонические существа? — спрашиваю я, с трудом стряхивая наваждение, и хитро улыбаюсь, хихикая. — И только верхняя часть у них женская, а нижняя — рыбья?

— Ты особая сирена, — страстно шепчет Саша. — И нижняя часть у тебя совершенно женская… Сам видел…

— Ах ты! — взвизгиваю я, охваченная праведным гневом, и начинаю лупить его кулачками по груди и плечам. — Сейчас получишь!

— Я уже получил тебя и никогда не отпущу, — смеется Саша, ловит мои кулаки и целует их по очереди. — И потом я думал, что сирена — это полуженщина или полуптица, если верить Гомеру.

— Есть несколько версий, художественно зафиксированных, — говорю я и по-детски показываю язык. — Но тебе не подойдут обе.

— Почему? — недоумевает Саша.

— У полуптиц тоже с нижней частью… Сам понимаешь… — дразню я его.

— Ну, погоди! — шутливо рычит Саша. — Доберемся до моей квартиры… Все вопросы про верх и низ решим быстро и навсегда.

— Александр Юрьевич! — Евгений обращается к Хозяину, не поворачивая головы. — До вылета два часа. Объект выехал в аэропорт.

— В аэропорт! — командует Саша.

Тут же пугаюсь. Он решил, что теперь мы полетим в Париж?

— Ты куда-то летишь? — спрашиваю я. — Или мы летим?

— Когда-нибудь обязательно, — улыбается Саша. — Но не сегодня. Хотя, если ты хочешь…

— Нет-нет! — спохватываюсь я. — Не хочу. У тебя встреча по работе?

— У меня встреча по тебе, — после небольшой паузы отвечает Саша. — Сейчас мы решим вопрос с фотографиями раз и навсегда.

— Расскажи! — требую я.

— Как решим — сразу расскажу, — таинственно обещает Саша.

На автомобильной парковке аэропорта Саша выходит из машины и в сопровождении непонятно откуда взявшегося Николая идет к паркующемуся черному мерседесу. Остаюсь наблюдать из окна. Из мерседеса выходит водитель и открывает заднюю дверь, помогая выйди невысокому, но очень представительному мужчине с кожаным портфелем, лицо которого кажется мне смутно знакомым. Саша что-то коротко говорит и протягивает мужчине руку. Что-то переспросив, мужчина пожимает протянутую руку. Саша передает мужчине свой телефон и произносит несколько коротких и, видимо, резких фраз. Мужчина внимательно смотрит на Сашу, некоторое время молчит, потом бросает охраннику портфель, возвращает Саше телефон, и по выражению его хмурого серьезного лица я отчетливо понимаю, что он недоволен. Они обмениваются еще парой фраз, и наконец, снова пожав руки, расходятся.

Саша возвращается ко мне. Спокойный и чем-то довольный.

— Кто это был? — спрашиваю я, сгорая от любопытства. — Что ты ему показывал?

— Это был чиновник федерального уровня, ты должна была его узнать, если видела его лицо, — отвечает Саша, успокаивающе беря меня за руку.

— Точно! — восклицаю я. — Неужели это он?

— Он, — подтверждает Саша. — Но фамилию лучше не называй.

— Это он нам поможет с Сергеем? — догадываюсь я. — Ты просил его надавить на отца Сергея? Он там какая-то шишка важная.

— Нет, я не просил его надавить на отца Сергея, — Саша целует мою руку. — Я сам давил на отца Сергея. Это и был его отец.

— Как?! — не верю я услышанному. — У Сергея фамилия Родин, а у этого…

— Никаких фамилий! — снова предупреждает меня Саша. — Его родители не состояли в браке. Но других детей у… чиновника нет, поэтому Сергей ему дорог, и он его неплохо всю жизнь содержит. Особой тайны в отцовстве нет. И сын, и отец, и мать его не афишируют. Это условие отца. Сергей не тот сын, которым стоит гордиться и которого стоит показывать публике.

— И что ты сделал? — спрашиваю я, уже и сама понимая, что Саша ответит.

— Предложил отцу решить этот вопрос с сыном тихо, по-семейному, но раз и навсегда, — говорит Саша. — Он дал слово. Сергей не трогает тебя и нас, забывает о твоем существовании. А я забываю о том, что могу сделать в ответ, если Сергей всё-таки сглупит. Ни о чем не беспокойся. Эта история забыта.

— Что ты ему показывал? — краснею я. — Те фото?

— Да, — вздыхает Саша. — Не волнуйся, они были с ретушью. Иначе он не поверил бы. И еще он тебя узнал. Он в курсе, что его сын целый год добивался тебя, но так и не добился. О чем он, кстати, сожалеет.

— Ага! Еще чего! Сожалеет он! — нервничаю я. — Он точно твоему бизнесу и имиджу вреда не принесет?

— Точно! — Саша целует меня в кончик носа. — Едем на работу, госпожа арт-директор.

Вернувшись в агентство, я бегу к себе и переодеваюсь серое платье-футляр, единственным нарушением установленного ранее дресс-кода становятся боковые разрезы. Будем постепенно прощупывать границы Сашиного самообладания.

Сегодня я знакомлю Галину Тарасову с окончательным вариантом праздника для дочери Ирины. Она уже ждет меня в моем кабинете вместе с Димкой.