Видимо, он должен был сказать "стоит", но не успел. Сильные руки Прохора Васильевича перенесли тележурналиста Синицына на пару метров от меня, за кухонную дверь. Беспомощно оглядываюсь по сторонам: вижу довольного и подмигивающего мне Димку, успокаивающе улыбающуюся Павлу Борисовну, показывающего большой палец Костика и горящие бешенством глаза Холодильника.

В этой глубине карего взгляда не только бешенство, но и злость, раздражение и недовольство. Не поверите. Мной.

Холодильник резко разворачивается и уходит из кафе.

Как и куда делся журналист, увидеть не успеваю. Начинается традиционное празднование удачно реализованного проекта. Шампанское, фрукты и пироги Павла Денисовича: с грибами, с капустой, с рыбой, с ягодами. Мы все какие-то одухотворенные и по-детски счастливые.

Общее мнение высказывает Дарья Владиленовна:

— Это было не только оригинально, но и просто красиво. Так по-человечески, так по-доброму, что мне очень хочется не останавливаться и сделать для этого мальчика что-то еще. Спасибо всем вам! Вселенная начала отдавать вам долги, Ниночка! Вы столько доброго и красивого сделали, работая в нашем агентстве, что незапланированное, экспромтное желание Сашеньки нарисовать ваш портрет немедленно — вершина сегодняшнего праздника. За вас, Нина!

Сердце щемит от благодарности этой доброй пожилой женщине и всем моим друзьям в нашем агентстве.

Костик бежит к роялю, и мужчины стройным хором поют мне в подарок романс на стихи Вертинского.

Каждый тонет — как желает,

Каждый гибнет — как умеет.

Или просто умирает,

Как мечтает, как посмеет.

Мы с тобою гибнем разно,

Несогласно, несозвучно.

Безысходно, безобразно,

Беспощадно, зло и скучно.

Как из колдовского круга

Нам уйти, великий Боже,

Если больше друг без друга

Жить на свете мы не можем?

Часа через два иду искать Прохора Васильевича, чтобы поблагодарить за помощь с Синицыным. Его нигде нет.

— Скорее всего, у Александра Юрьевича, — сообщает мне Павла Борисовна. — Они в его кабинете почти час что-то решают.

Послушно сажусь в приемной и жду. Но терпение не мое достоинство. Через пять минут начинаю ходить туда-сюда и подслушивать под дверью. Из кабинета Холодильника выходит один из охранников агентства, вежливо здоровается и быстро уходит, неплотно прикрыв дверь. Подслушивание становится более эффективным. Хорошо, что в приемной нет Риммы Викторовны.

— Всего мужчин с именем Василий семь человек. Четверо работают в агентстве и сейчас. Все проверены. Не они, то есть не он. Двое работали раньше, уволились более трех лет назад. На курсе культурологов Василиев не было. Вообще во время студенчества ни с одним Василем не дружила.

Отползаю от дверной щели и плюхаюсь на первый попавшийся стул. Здесь и находит меня Римма Викторовна.

— Нина! Тебе плохо? — пугается она и предлагает мне воды.

Мне не плохо. Мне катастрофически весело. Холодильник, подключив всю свою "охранку", вместе с героическим Прохором Васильевичем ищет моего постоянного любовника Василия.

Бегу в свою квартиру и бросаюсь к аквариуму. Василий греется под лампой и спит.

— Ну что, любовничек? Пошалим? — смеюсь я и звоню Ленке.

Ученые выяснили, чего хочет женщина.

Но она уже передумала!

Мудрая мысль из интернета

— Нина! К тебе Генка. Трезвый и торжественный! — насмешливо сообщает Димка, заглядывающий в мой кабинет.

— Сальмонелла? — сдерживаю отчаянное желание залезть под стол.

— Один. Без матери, — сочувственно говорит Димка, перестав насмехаться.

— Только ты сиди под дверью! — приказываю я своему легкомысленному помощнику. — Если что, я орать буду! Он в последнее время активизировался.

— Не дрейфь, я рядом! — обещает Димка и распахивает дверь.

Геннадий Муравьев в парадно-выходном коричневом костюме с модным двубортным пиджаком, с большим букетом белых хризантем, с решительным выражением лица появляется на пороге.

— Нина! Наконец я смог застать тебя на рабочем месте! Это моя четвертая попытка! — сразу начинает жаловаться Гена.

Знал бы он, сколько сил мною и моими добрыми друзьями потрачено на то, чтобы эта встреча не состоялась! Пока Гена поднимался с первого этажа на третий, я успевала укрыться либо в своей квартире, либо в квартире Карповых. Римма Викторовна и Димка печально сообщали расстроенному начинающему писателю, что "Ниночка, к сожалению, на выезде, ее нет в агентстве". Как мы сегодня его проворонили?

— Привет, Гена! — радостно протягиваю я руки приятелю, с которым познакомилась пятнадцать лет назад.