— Э-э, Анжелика Николаевна, — начал он и вдруг взмок, — я и мои люди некоторым образом повинны во вчерашнем, то есть уже в позавчерашнем инциденте, так что я счёл возможном предложить вам скромную компенсацию за причинённые вам, гм, неудобства. Вот, — выдохнул он и выложил на стол чёрный бархатный футлярчик, мягко откинув крышку.

Теперь выдохнули мы с Викусей. На чёрном бархате переливаясь гранями в блеске оправы из мелких бриллиантов светился загадочным мягким светом крупный рубиновый кулон в форме капли на золотой цепочке.

— Я не могу, — выразила я свой восторг стоном отказа.

— А я не могу принять ваше «не могу», — отрезал Тарик, — примерьте! Пусть это будет мой подарок на ваш испорченный день рождения.

Метнув благодарный взгляд на излишне болтливую подругу, я застегнула цепочку с подвеской на шее. Своё отражение я увидела в глазах Викуси и тролля и немного погордилась, и порадовалась за себя.

— Но я, правда, не могу принять такой подарок, Тарик, — взмолилась я.

— Ангел мой, не обижайте меня. Вам очень идёт. Подходит к помаде.

Викуся хмыкнула. Я поняла намёк и, хлопнув бюстом о столик, дотянулась и прикоснулась губами к его щеке. Хм, а чисто выбритый, он был мягким и тёплым, и приятно пах тонким мужским парфюмом. Какие там нотки?

— Спасибо, Тарик! Право, не стоило.

— Вы стоите всех сокровищ мира, мой ангел, и потому бесценны. За дружбу? — и он поднял крошечную кофейную чашечку.

— За дружбу, — за двоих отозвалась Викуся.

Мы выпили кофе и переглянулись. Я нахмурилась, уловив что-то этакое. Эти двое явно плели за моей спиной интриги.

— Нам пора на работу, — сказал я и встала.

— Виктория, удачи, — попрощался тролль с Викусей.

Короткова быстренько убралась на улицу.

— Дорогая, мы не могли бы с вами поговорить? — обратился тролль ко мне.

— Нам пора на работу.

— Ангел мой, такая женщина, как вы, не должна работать! Именно это я хотел вам сказать.

— Э, Тарик, кажется вы не совсем…

— Я совсем, ангел мой! Я уже точно совсем! Поедем, а?! — и он ухватился за мою руку своими двумя волосатыми лапами.

Вот чёрт! Я ушам и глазам не поверила.

— Спятил? — грубовато спросила я, уже точно понимая, что спятил.

— Ангел мой!

— Значит так, — я ловко отцепила и сняла с шеи кулончик, — чтобы в диаметре ста километров мне не попадался, а то я тебе такого ангела покажу, что дьявол милее станет! Не прикасайся ко мне!

Отодвинув свой стул так, что соседние посыпались, я выскочила на улицу и гордым крейсером пронеслась мимо Викуси сквозь толпу в торговый центр.

Вскоре туда припёрся его охранник и молча положил мне на кассу чёрную бархатную коробочку, развернулся и ушёл. Он ушёл, коробочка осталась, и я через какое-то время убрала её от греха к себе в сумочку, пока Ленуся не увидела.

На Викусю я не смотрела, лишние разговоры пресекла. День прошёл в напряжённом молчании…

***

Вечером разразилась гроза.

Сначала сынуля с виноватой мордой вымогал из меня ещё денег.

— Я рожу, что ли?! — рявкнула я.

— Не родишь деньги, считай, что не рожала меня, потому что меня убьют. Ну, не виноват я, что эти лоси снесли барную стойку и кокнули музыкальную аппаратуру, — нудел Толька.

— Раз ты не виноват, чего ты платить должен?! — бушевала я.

— Так я же беседку заказывал!

— Но гуляли-то все! Пусть скидываются твои лоси!

— Мам, ну, рассосались все!

— Нет, это не твои дружки, а наши с тобой деньги рассосались!

— Мам!

Потом в дверь позвонили. Я забрала у соседки конверт, который для меня принесли ещё в пятницу, да она уехала на дачу и не передала.

— Чего там? — проявил заботу Толик, оттягивая продолжение разговора.

Там было извещение о том, что мы с ним пятнадцать лет не платим налог за квартиру, в которой проживаем. Ах, мама! Уехала к сыну и забыла про дочь! Ну, откуда мне было знать и помнить про такие мелочи?

Мы с сыном стукнулись головами, рассматривая сумму долга.

— Я с них стрясу, мам, — растерянно пообещал сын.

— Не спасёт, — вздохнула я, — а до десятого ещё и квартплату платить…

***

С понедельника по среду мы с сыном оплатили его долг за разгул в шашлычке и заплатили за квартиру, но на оплату налога за пятнадцать лет со всеми штрафами денег не было.

— Может, займём? — предложил сынуля.

О, мой бедный наивный оптимист!

— У кого? В нашем окружении сумасшедших нету, слава богу.