— А волки? — раздался рядом с ним злой возглас Руны, но Ирах только шикнул на нее.

Однако Милдред, кажется, не расслышал, продолжая переводить взгляд с меня на Энги.

— Так что там случилось с этим, как, его… — он щелкнул пальцами в сторону Линне.

— Гиллем, господин, — услужливо подсказала она.

— Да, Гиллем.

— Вылечить хотела, — послушно ответила я, стараясь не злить правителя, но и не дать навести на себя несправедливый оговор. — Хворь из живота убрать. Но он не выдержал: умер во сне.

— Врет, проклятая! — всполошилась Линне. — Зарезала! Как есть, зарезала! Взяла нож, и…

— Кто это видел? — Милдред лишь легка повысил голос, и старуха притихла.

— Да вот дочери мои, Марта и Грида.

— Кто Марта? Выйди и встань перед судом, — властно произнес Милдред. Марта послушно выступила к столу и поклонилась. — Ты подтверждаешь слова матери? Эта девица и правда твоего отца зарезала?

— Правда, — кивнула Марта, даже не взглянув на меня.

Я от обиды закусила губу. И ведь не ошиблась в своем суждении — при первом же случае женщина забыла о своей благодарности и решила меня со свету извести! На глазах выступили слезы, но мою ладонь вдруг сжала широкая ладонь Энги, и стало страшно вдвойне. Вдруг вздумает, горячая голова, до конца за меня заступаться? Погублю не только себя, но и его…

— Неправда, — раздался из толпы по левую сторону тихий голос. — Не так все было.

Я с надеждой подняла глаза — в полукруг шагнула Келда, впервые осмелившись посмотреть в глаза правителю. Марта дернула ее за рукав и зашипела, будто змея, но взмах руки Милдреда остановил ее.

— Пусть говорит.

Молодой лорд тут же обратил насмешливый взгляд на нее.

— Так как же было, красавица?

— Илва правду говорит. Она помочь хотела. Дед и в самом деле был плох. При смерти лежал. Лекарь от него отказался, помочь было некому. А Илва взялась, да не вышло. Не виновата она.

Милдред вновь скользнул по мне задумчивым взглядом, слегка сдвинув к переносице густые черные брови.

— Ну, что ж. Может, еще кто сказать хочет? Если эта ведьма кому вред причинила, пусть выйдет и поведает об этом. А если кто заступиться желает…

— Я желаю, господин, — вдруг шагнул в образовавшийся полукруг Хакон. — Илва не ведьма, это все глупые бабьи выдумки. Я ее давно знаю. Она отца моего лечить помогала. И Гилля убить не хотела. Она просила меня нож особый сделать, лекарский. Кабы зарезать пожелала старика, взяла бы любой, с кухни, зачем ей особый? Да и на кой ляд он ей сдался, старик-то? Он и сам бы не через день, так через два преставился. Это всякий подтвердит.

— Это правда, добрый господин, — теперь в полукруг шагнул и Ирах, отцепив от рукава плюющуюся ядом Руну. — Эту девушку все тут давно знают. Не виновата она ни в чем. Живет себе тихо, травы в лесу собирает. А Гилля сам Создатель к себе присмотрел, час его пришел.

— Что ж, — после недолгого молчания отозвался Милдред. — Кто еще хочет против ведьмы слово сказать?

Все молчали, не решаясь ни обвинять, ни заступаться за меня. Под своим тулупом и платьем я обливалась седьмым потом от страха, но не смела молвить и слова в свою защиту.

— Значит, Илва, — задумчиво вымолвил молодой лорд и снова оглядел меня с ног до головы, а затем повернулся к даннику: — В книге она есть?

— Есть, милорд. Так и написано: Илва, сирота. Живет с Ульвой, старой ведьмой.

— Еще и старая есть? — оживился лорд. — И где же она?

— Умерла в минувшем году. Это моя мать, — подал голос Энги.

Заплясавший в синих глазах огонек не сулил ему ничего хорошего. Однако Милдред, усмехнувшись, произнес:

— Ну и народец. Как не мрут, так колдуют. Что ж, суд есть суд, а я справедливый лорд. Ты, — он махнул рукой в сторону притихшей Линне, — свободна. Да не вздумай на будущий год сама окочуриться, старая, пока подать не уплатишь. Не то дочку твою в каменоломнях сгною. А ты, — теперь он обратился ко мне, — плати и проваливай. А колдовать вздумаешь — пеняй на себя: немедля пойдешь на костер, только узнаю.

Еще не веря в собственное счастье, я сжала поясной кошель замерзшими пальцами и подошла к столу. Едва не уронив, подала даннику монеты, дождалась, пока сосчитает и впишет в книгу. Стараясь не встречаться взглядом с лордом Милдредом, взяла за руку Энги и шагнула в сторону к уплатившим подать.

— Энгилард, а ты куда собрался? — раздался вдруг властный голос Милдреда. — Я с тобой не закончил.

Мое сердце, едва воспрянувшее, снова провалилось в пятки. Негнущиеся пальцы никак не хотели выпустить руку Энги, но тот силой расцепил их и грубовато толкнул меня в спину, чтобы уходила прочь.

— А теперь расскажи, почему сам не платишь, — Милдред отпил горячего вина из чаши и облизнулся. Его белые зубы и розовый язык почему-то напомнили мне хищный оскал волка. — Думаешь, раз в списках тебя нет, так можно закон не исполнять?

Энги гордо повел плечами:

— Отчего не исполнять? Я тут и полной луны еще не прожил, платить мне пока не положено.