Недоброжелательниц у Миры было хоть отбавляй, но, к моему облегчению, никто не вышел вперед, чтобы обвинить ее. Хищный огонек в синих глазах Милдреда угас, и он недовольно нарушил молчание.

— Значит, никто. Что ж, срамница, повезло тебе. Плати еще шесть сверху, и проваливай.

Мира испуганно сглотнула и отшатнулась, и я почувствовала, как дернулся Энги.

— Но, господин… у меня с собой нету! Мне надо домой… поискать…

— Нету? — вновь повеселел неуемный лорд. — А зачем же дома искать? Ланберт, поищи-ка у нее под юбкой, а вдруг найдешь?

Грузный стражник со здоровенным мечом на поясе и зверским лицом без единого намека на жалость шагнул к бедняжке Мире. Когда он схватил ее за косу и привселюдно потянул подол кверху, подруга вскрикнула и испуганно отшатнулась. Кулак Энги до боли сомкнулся вокруг моей ладони, и я в страхе посмотрела на него. Искаженное гневом лицо не сулило ничего доброго. Я дернула рукой, пытаясь привести его в чувство, но он меня снова не замечал, во все глаза глядя на происходящее.

— Я не виновна! Не надо! — взвизгнула Мира и, царапнув по лицу старжника, вывернулась из его рук.

Видимо, страх затмил ей разум, и она побежала прочь, не разбирая дороги, к пустующим лавкам рыночной площади. Стражник погнался за ней, без труда поймал, словно заполошную птичку, с силой прижал к лавке грудью и задрал-таки юбку, открывая чужим взглядам стройные ножки в чулках. Рука, затянутая в латную перчатку, тяжело опустилась на беззащитную ягодицу, и Мира взвыла.

— Не трогай ее, ты, шкура! — заорал Энги и, выпустив мою руку, бросился к ним.

— Энги! — заголосила я, — остановись!

Тяжелая рука стражника успела наградить едва прикрытый зад Миры несколькими увесистыми шлепками перед тем, как на него диким зверем налетел Энги. Схватив обидчика моей подруги за ворот подлатника, он с силой отшвырнул того прочь от плачущей навзрыд страдалицы и набросился на него с кулаками.

— Это что такое? — заорал Милдред, вскочив на ноги и роняя наземь медвежью шкуру. — Разнять, немедленно!

Другие стражники подбежали к дерущимся и оттащили взбешенного Энги от собрата, щедро угощая его пинками, тычками и затрещинами.

— Совсем страх потерял? — угрожающе крикнул Милдред, самолично подходя к моему жениху.

Из разбитых губ Энги тонкими струйками стекала кровь, но Милдред не пожалел красивой перчатки и с размаху ударил его по лицу. Голова Энги дернулась, и он зарычал — не то от боли, не то от гнева.

— Не надо! — крикнула я и бездумно бросилась к ним. — Прошу вас!

Чьи-то сильные руки удержали меня, не позволили бежать, и я отчаянно забилась в крепкой хватке.

— Энги!

Но обезумевший Энги извернулся и пнул вновь замахнувшегося Милдреда сапогом в живот. Милдред сдавленно вскрикнул, а я в отчаянии повисла на чужих руках, не желая верить глазам. Поднять руку на правителя? Храни его старые духи, что теперь будет? Казнят прямо здесь и сейчас?

— А вот теперь ты получишь свое, — разогнувшись, зло ухмыльнулся Милдред. — В колодки его. А ты, — он повернул искаженное нездоровым возбуждением лицо к палачу, — приготовь кнут.

Сквозь толпу пронесся встревоженный ропот, а у меня затряслись колени.

— Кнут, господин? — изумленно переспросил палач. — Для человека?

— Ты плохо расслышал? — зарычал Милдред, отряхивая бархатный камзол на животе.

— Нет, господин, — покорно склонил голову палач. — И сколько… ударов?

— Пока не велю прекратить. И бей как следует, — повысил голос кровожадный лорд. — Увижу, что отлыниваешь от работы — сам под плеть пойдешь!

Я снова забилась в чужих руках и набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать, но чья-то широкая ладонь крепко стиснула мне рот.

— Молчи, Илва. Молчи, если сама хочешь жива остаться, — зашептал над ухом голос Ираха. — Криком его не спасешь. И смотреть туда не надо. А если хочешь помочь… беги лучше домой и возьми своих снадобий. — Он развернул меня лицом к себе и резко встряхнул, вглядываясь в мое лицо. — Слышала?

Чувствуя, что теряю рассудок от ужаса, я кивнула. Глаза Ираха удерживали мой взгляд словно невидимыми нитями. Казалось, если я опущу веки и разорву эти тонкие нити, мир рухнет нам на головы и похоронит навеки — и Ираха, и Энги, и палача, и Милдреда, и меня вместе с ними.

— Беги, Илва. А как возьмешь все, что потребуется, возвращайся в трактир. Не на площадь, слышала? — Он снова встряхнул меня за плечи, и я снова кивнула, давясь рыданиями. — В трактир! Сядь в харчевне и тихо жди, пока мы не вернемся. Я приведу туда Тура, если… — он осекся, и из моих глаз градом покатились слезы.

Если к тому времени он останется жив. Кнутом в наших краях били редко, и чаще всего тех, кто был приговорен к позорной смерти. С Милдреда станется стоять и смотреть, как в муках умирает досадивший ему строптивец. Энги уже довелось испробовать господского кнута, но теперь рядом нет рассудительного лорда Хенрика, который мог бы удержать горячую руку сына.