— Так это понятно, что продумать, — прервал его Митяй. — Но только не затягивать с этим, а прямо сейчас решать. Просто Райх рано или поздно до нас докопается. Это совершенно точно, мы все понимаем. У нас два варианта: либо снова прятаться по углам, либо дать им отпор. Вот и надо покубатурить, как это сделать.

Мужики переглянулись. Бородатый Ванька, по-видимому, самый авторитетный из них, высказался:

— Ты прав, батя. Они уже разговоры ведут, что снова возьмут нас на кулак, как в старые времена. Это нельзя. Потому нужно немца бить самим. Вопрос только в том, зачем это нужно уважаемому Сане Доктору. И можем ли мы ему доверять?

Тот выступил немного вперёд и попытался объяснить.

— У меня, парни, интерес простой. Меня назначили боссом Ганзы, и, если вы с немцами снова схлестнётесь, и уже тем более, если они вас на кулак намотают, то опять начнётся вражда кампусов. В этом случае моё назначение ничего не стоит — что можно сделать с полисом, в котором идёт гражданская война? Ничего, понятное дело. Поэтому я хочу, — Доктор обвёл всех взглядом. — Я хочу, чтобы Сталинград объединился с Райхом, так у нас будет хотя бы шанс вытащить полис из ямы. А иначе… сами понимаете, лет через десять вашим детям будет негде жить.

Мужики снова запереглядывались, не зная, что сказать. Но тут снова подал голос бородатый.

— А тебе какое дело до наших детей?

Доктор сказал то, что первое пришло в голову:

— Потому что мои тоже будут жить в Ганзе.

Иван хрустнул костяшками. Митяй внимательно глядел на сына. Остальные пацаны молча обдумывали слова. Доктор ждал. И тут бородач высказался:

— Я понял тебя, Саша, и… ты меня убедил. Батя, — Ванька повернулся к Митяю, — Я подписываюсь на это. На стройке уже две крупных драки было — рано или поздно полыхнёт. Мы в стороне не останемся, так что лучше попытаться победить, чем быть побеждёнными. Так ведь? Слово и дело?

— Слово и дело, сын, слово и дело, — произнёс Митяй. — Я, в принципе, тоже с Саней согласен. Не знаю, получится ли у него поднять полис или нет, но, если он хочет хотя бы навалять дойчам, то я его поддержу. Я — за мир, бог мне судья, я не хочу войны, но она обязательно начнётся, если мы не будем к ней готовиться. Как там говорится? Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет, так говорится! — и нижний торец его верхнего кулака дважды врезался в верхний торец нижнего.

Но Александр не знал этого выражения, и в его сознании нечаянно всплыл футболист с мячом.

*

Вскоре, там же, в кабинете тренера, состоялся боевой совет. Александр стоял перед столом, на котором он разложил маленькие гантельки и зажимы для штанг в виде какого-то плана. Пятеро «котлинских» внимательно наблюдали за ним.

— Смотрите, нам нужно сделать две вещи. — Доктор внимательно на всех поглядел, как бы оценивая. — Первое — создать тактику боя, то есть каждый должен понимать, что и для чего он делает. План такой: на каждого из вас будут ориентироваться примерно пять-семь парней побашковитей. Их задача — повторять всё, что делаете вы и исполнять приказы. Вы отступаете — они за вами, вы нападаете — парни нападают тоже. Пусть каждый из ваших подопечных соберёт костяк своих друзей и родственников, и так по иерархии. В итоге мы должны подтянуть примерно тысячу человек в центре и человек по триста с флангов. Вы и ваши подопечные будут задавать тон всей битвы, поэтому от нашей согласованности будет зависеть исход боя.

Кроме того, думаю, что на помощь прибудут мои знакомые из Ахеи, и с ними будут русские из разных полисов, боксёры из школы «Попенченко», знаете же? Кстати, ветеранов ваших «Русичей» тоже найдём, пусть отведут душу.

— А чё нас находить-то? — хмыкнул один из мужиков. — Мы уже тут.

— Отлично, — поднял большой палец Алекс. — Сейчас самое главное — это понять, что наша вторая задача — не только уметь нападать и отступать, но ещё и вдохновлять окружающих. Мы с вами составим фронт — самый центр нашей обороны, и мы должны его удержать любой ценой.

— Ещё нужно, чтобы всё сказанное осталось в тайне, — озабоченно проговорил Митяй.

— Да, я об этом позже хотел сказать. Но раз уж… Короче, нам необходимо выстроить защиту и нападение, причём так, чтобы никто со стороны не смог понять, как именно эти две субстанции взаимодействуют. Защита отвечает за то, чтобы никто не проник в планы того, о чём мы сейчас говорим.

— Нужна контрразведка, ты хочешь сказать? Я в военно-морской разведке служил, кое-что понимаю, — подал голос Ванька Котлин.

— Да, да, конечно, обязательно обсудим. Но это потом! Сейчас у нас более практическая задача — нам нужно ввести противника в заблуждение. План уже нарисовался. — Саша обернулся к Митяю. — У вас есть молодёжь годная?

— Есть конечно! У нас все в одном месте тренируются — тут, на виду.

— Отлично! Пусть они теперь каждое утро бегают недалеко от стройки и мячик пинают, типа тренируются.

— У стройки нельзя! Немцы сразу спалят* (узнают об этом).

— Вот и прекрасно, пусть видят. Это такой ход, чтобы ввести их в заблуждение. — Александр обвёл всех взглядом. — Кстати, ребята, ещё раз хочу спросить, вы осознаёте, что мы не в игрушки играем? Что речь идёт о серьёзном деле?