— Выпей. Вижу же, что тяжело тебе.

Вася гордо отвернула голову и сделала вид, что не услышала.

— Упрямая. — фыркнул Иван.

Я же в отличие от Василисы уставилась на покрытую капельками фляжку с благоговением. Боже, я была готова на что угодно, лишь бы сделать хотя бы пару глотков. Василиса, конечно, молодец. И откуда только в ней столько выдержки?

— Попейте, — прокряхтел Кикимор.

Вася снова дернула головой, а я медленно поднялась на подгибающиеся ноги. Вот же они люди нехорошие. А я тут что, по их мнению, не умираю?

— Дайте мне глоточек, — получилось жалобно и так тихо, что услышал только Кикимор. Видимо, симпатия, которую Кикимор проявлял ко мне с утра, еще не прошла, потому что, пока Иван что-то доказывал Василисе, дедуля тяжело вздохнул, но все-таки протянул мне флягу.

— Один глоточек, — прошептал он.

Я согласна закивала и фактически вырвала из корявых рук посудину. Крышка открылась с легким хлопком, и я тут же присосалась к горлышку, где-то на границы сознания отмечая громкий крик Ивана:

— Не-е-ет!

Вода была невероятно вкусной. Словно ее только что собрали из чистейших прохладных источников. Она едва заметно пахла травами, а от каждого глоточка по телу разливалась блаженная нега. Я никогда не пила ничего подобного. Кто-то вырвал у меня из рук флягу, и я разочарованно застонала.

— Что ты творишь, глупец? — взревел Иван, встряхивая флакон и понимая, что там осталось совсем немного. — Что ты наделал?!

Ну и зачем так кричать? Подумаешь, дал попить бедной девушке. Где это запреще…

Я подняла глаза, чтобы высказать Ивану все, что накопилась внутри, но, внезапно, обомлела. Сердце забилось, будто сумасшедшее, кровь прилила к ушам, а в животе тугим комком свернулось щемящее чувство.

— Боже, — пробормотала, во все глаза разглядывая Самого Прекрасного Мужчину на Земле.

— Руслана, — обеспокоенно позвала меня Василиса, но я только отмахнулась от назойливой девушки. Глупая. Её любит такой Мужчина, а она нос воротит.

— Ванечка, — пробормотала, делая шаг вперед и поднимая руку. Светлых волнистых волос хотелось коснуться так сильно, что кончики пальцев неприятно закололо. — Ваня…

— О, Боги, — простонал Иван, отшатываясь от меня. — Ты, — снова взревел, разворачиваясь к испуганному Кикимору, — демоново отродье! Бесполезная деревяшка!

Дедуля испуганно икнул и будто бы уменьшился в размерах. Иван рассвирепел и замахнулся рукой с зажатой в ней флягой. От удара по лицу Кикимора спасло чудо и собственная вёрткость, удивительная для его возраста.

— Хозяин, — пропищал он севшим от ужаса голосом.

Иван ничего не ответил. Развернулся и кинулся к своему огромному коню.

— Ваня, — бросилась я за ним, путаясь в собственных ногах, которые почему-то стали ватными, — Ваня, куда же ты! А я?!

Я залюбовалась, как любимый запрыгнул в седло. Грациозный. Статный. Мечта всей жизни. Боже, сердце сейчас сойдет с ума!

— Руслана, что с тобой?! — кто-то схватил меня за руку и постарался удержать, но я только зло отмахнулась. Знала, что это была Василиса, и чувство бешеной ревности начало кусать внутренности. Иван уже пришпорил своего коня, и тот с места пустился в галоп.

Ладно, он точно в замок вернется. Никуда не денется.

— Отцепись, — зло огрызнулась я, вырывая руку из захвата. В глазах Василисы плескался ужас, и это еще сильнее меня разозлило. — Только попробуй навредить Ивану! Если узнаю — останешься без косы!

***

— Ну и что это значит? — Максим присел на корточки и руками раздвинул стелящуюся по земле траву. Закорючки на земле, которые, по заверению Горыныча, оставила здесь Руслана, разобрать было невозможно. Корявые буквы мало того, что были расположены задом наперед, так еще и в слова складываться никак не желали. На другом языке что ли она писала?

Хранитель попытался прочитать еще раз, потерпел поражение, и раздраженно закрыл глаза.

— Откуда у этого человека растут руки? — процедил он сквозь зубы. Прошедшие пара ночей были очень трудными. Максим постоянно винил себя, что не смог уберечь девушку, и строил догадки, что Иван мог с ней сделать. Догадки были одна хуже другой, и Хранитель был взвинчен настолько, что к нему боялся подходить даже Илья.

Кощей присел рядом с другом, но тоже ничего не смог понять. Максим устало взъерошил волосы и потер переносицу.