– Что это с тобой, Лари? С чего такие нежности?

– Соскучился, – коротко ответил тот и повернулся к Арине.

Лари слегка наклонил голову, и длинные седые волосы скользнули вдоль узкого лица. Его взгляд исподлобья Арине не понравился, но она храбро протянула руку, крепкую и в то же время тонкую, сверкнувшую единственным украшением – маленькими золотыми часами, которые Кирилл подарил ей лет шесть назад. Сухая темная кисть Лари неуверенно потянулась навстречу.

Заметив знакомый прищур, которым Арина отмечала годные для работы детали, Кирилл спрятал усмешку.

«Рысь вышла на охоту, – подумал он. – Да, она не теряет времени даром».

И тут же забыл и о ней, и о Лари, потому что дверь снова негромко скрипнула.

У него вырвалось:

– Макс!

Он захлебнулся словами, которые хлынули возмущенной лавой и до того обожгли горло, что Кирилл больше не мог говорить. Максим шагнул с крыльца, и оказалось, он по-прежнему почти на голову ниже и также слегка сутулится, и одежда на нем, как и раньше, висит мешком.

– Он вернулся ночью, – быстро сказал Лари. – Я не успел предупредить.

– Да-да, конечно! – буркнул Макс, как в детстве дважды повторяя слова. – Я сам просил не говорить тебе. Ведь тогда ты не приехал бы? Я хотел тебя увидеть.

Стараясь не забыть ни малейшей детали, Арина следила за этой сценой. И заодно пыталась вспомнить, доводилось ли ей видеть Кирилла настолько ошеломленным. На его лице всегда сохранялось несколько заносчивое, но при этом несчастное выражение, будто он и вправду был королевичем, которому заранее отказано в праве на трон. Но сейчас было похоже, будто он лишается престола именно в эту минуту.

Наконец, Кирилл произнес:

– Здравствуй, Макс, – и протянул руку.

Максим посмотрел на нее с недоумением, словно не знал, что должен сделать.

«Он ждал, что они обнимутся, – догадалась Арина. – Сколько же процентов правды о вашей дружбе, я от тебя услышала; мой ресторанный бог? Да ты, оказывается, не так прост, как я думала! Вот новость…»

Макс не произвел на нее впечатления. Он выглядел бесцветным и полусонным, а рядом с Кириллом и вообще померк. Было непонятно, зачем они когда-то понадобились друг другу.

– Ты изменился, – заметил Макс, глядя в сторону.

– А ты – ничуть. Познакомьтесь…

Он обернулся к Арине, и у нее перехватило дух от вспыхнувшей в его детском взгляде мольбы. Не колеблясь, она шагнула к нему и, обхватив за пояс, прижалась всем телом. И почувствовала, как подрагивает рука, опустившаяся на ее плечо.

«Что с тобой, бедный мой? – рвался из нее вопрос. – Что тебе сделал этот Макс?»

Руки она не подала. Макс коротко кивнул и снова отвел взгляд. Глаза у него были небольшие, темные, с крупными нижними веками. За все время разговора он ни разу не улыбнулся. Как, впрочем, и остальные.

«Веселое начало!» – ее это ничуть не раздражало. Если бы не происходило ничего особенного, Арина могла бы снова впасть в апатию, а этого она боялась больше всего. Сейчас же ее тревожило только состояние Кирилла, ведь кроме нее самой, ничто никогда не выбивало его из равновесия. Чувствуя через пуловер, как колотится у него сердце, Арина больше всего опасалась, что он откажется что-либо объяснять. «Тогда я просто умру от любопытства!» – удрученно решила она.

Внезапно равнодушные глаза Макса ожили, и все его лицо неуловимо изменилось. Возле губ наметились веселые полукружья.

«А! – воскликнула Арина про себя. – Вот это уже на что-то похоже». Присев, он раскрытой ладонью ухватил Цезаря за шею и восторженно спросил:

– Это твой? Мечта собачника!

– Это наш, – произнесла Арина прежде, чем Кирилл успел ответить.

Он так и повернулся к ней с приоткрытым ртом. Губы у него были пухлые и нежные. Арина вытянула шею и поцеловала их.

«Кажется, он совсем обалдел, – скрывая улыбку, она спрятала лицо у него подмышкой. – Ладно, чего там… Он же мне не чужой».

– Пойдемте в дом, – Лари сделал приглашающий жест. – Берите собаку. Нынче сыро.

Приотстав, Кирилл спросил:

– Ты насовсем, Макс? Или так, погостить?

Разглядывая прибитую дождем траву, Максим еще примял ее ногой и ответил вопросом:

– Разве дома гостят?

– За столько лет ты вполне мог обзавестись другим домом.

– Мог-мог, – не поднимая глаз, подтвердил он. – Да не обзавелся. А ты?

– Я все еще живу с матерью, – овладев голосом, ответил Кирилл.

– Отец говорил, что эта женщина – писательница.