Больше не пугая прохожих, торопливо перебегавших от одного круглого, как луна, фонаря к другому, я вернулся к машине. «Ауди» послушно ждала меня, хотя я забыл включить сигнализацию. Беззлобно отругав себя за беспечность, я благодарно погладил еще не остывший руль и попросил отвезти меня к ресторану. По всем расчетам там уже наступал штиль, в который мне и хотелось угодить. Лари полагал, будто мне нравится красоваться перед посетителями, и язвительно называл меня «лицом ресторана». На самом же деле я часто выходил в зал, не справляясь с тревогой, которая бубнила в ухо, точно без меня там творится черт знает что! Хоть со мной, хоть без меня там все шло своим чередом, но я не мог не увидеть этого собственными глазами.

На этот раз я решил зайти со служебного входа, чтобы не шокировать публику своими джинсами. Узкий коридор был переполнен запахами кухни, и мне тотчас захотелось есть, ведь за столом Макс начисто отбил у меня аппетит.

«Ты совсем простодырый», – к чему-то вспомнились слова матери, и я ужаснулся: как я мог оставить Арину с этим бродягой?! Сжившийся со мной пессимист проворчал: «Попробовал бы ты забрать ее…»

Забыв зачем приехал, я присел на корточки, навалившись на стену, и, достав телефон, набрал номер Лари. Кнопки уворачивались из-под пальца, и несколько раз приходилось начинать заново, но каким-то чудом я все же дозвонился.

– Добрый вечер, Лари, – сказал я со всей вежливостью, на какую был способен в такой ситуации. – Извини, что беспокою. Как там Арина? Она не забыла прогулять пса?

– Они уже ушли спать, – безо всякого выражения ответил Лари.

Я едва не выронил трубку:

– Они?!

– Я имею ввиду ее с собакой. Тебя ведь они интересует?

– Да, конечно, – с облегчением выдохнул я.

– Ты где? В ресторане? Что-то тихо?

– По дороге, – солгал я.

– Долго едешь.

– Я успею. У вас все нормально? Может, что-нибудь привезти?

Было слышно, как Лари усмехнулся:

– Да не волнуйся ты так! У твоей женщины есть голова на плечах.

– Не называй Арину «моей женщиной», – попросил я. – Если она услышит, то придушит тебя.

– Ты дал ей много свободы.

– Я ничего ей не давал и не забирал. У нее все было и до меня.

Лари признался:

– Мне трудно тебя понять, котенок.

– Ладно, Лари, – сказал я, прекращая разговор, – спокойной ночи.

– И тебе, – пожелал он. – И не волнуйся. Работай.

Все, что я слышал от него все эти годы, было вот это – «работай». Но стоило мне начать работать, как я себе это представлял, то есть не перебирая ногами на месте, а двигаясь вперед, и Лари снисходительно ухмылялся: «Мальчишеские фантазии! Ресторанный бизнес – дело серьезное. Не витай в облаках».

«Ты бы еще призвал меня ползать у твоих ног!» – однажды вырвалось у меня. Несколько дней после таких слов я ждал увольнения, но вместо этого Лари выписал мне премию, хотя вообще-то деньгами он меня не баловал. Я обозвал его про себя «сукиным сыном».

Но сейчас я все равно был рад, что нашептанное августовским дождем, сорвалось. Я еще сидел в темноте, сжимая телефон, когда меня внезапно осенило: «Макс! Это Макс уберег меня своим появлением. При нем ничего не произойдет, это уж точно». Макс, на которого я злился весь вечер и проклинал по дороге. Мой первый и последний друг.

Я не рассказал Арине и сотой доли того, что связывало меня с Максом. Он был мне не просто другом и даже не братом. Но это я понял, только потеряв его. Как бывает в настоящей дружбе, Макс был частью меня, как я, надеюсь, был частью него. Когда мы расстались, я почувствовал: половина моей души умерла. Та самая, где жили первые мечты, настолько яркие и высокие, что последующим просто не суждено дотянуться до них.

Мы любили забираться на чердак нашей типовой «пятиэтажки», и там, сидя на пыльных балках, с которых свисали серые нити паутины, представляли, как однажды соберемся в дорогу. К этому делу мы подходили со всей серьезностью, на какую способны мальчишки. Мы обговаривали все детали, даже то, что уложим в свои котомки. Никаких котомок у нас не было, но Макс обещал украсть у отца немного денег на снаряжение. Ничего зазорного мы в этом не видели.

Мы воображали, как пройдем незнакомыми, путанными дорогами, ночуя в сене и согревая друг друга. И, наконец, выйдем к морю. Я построю там маленький ресторанчик, по типу таверны, а Макс будет обеспечивать его разными морскими деликатесами. Он был храбрее меня, и выйти одному в море было ему под силу.

Через несколько лет Макс и впрямь отправился в странствие. А я остался… Я никогда не решался на действие. Когда нам было лет по семь, Макс накрыл зимней шапкой одного из котят, которые родились у нашей Маруськи, и хохотал, показывая пальцем: «Живая шляпа!» Я едва не заплакал от жалости, но так и не посмел пойти наперекор и освободить малыша. К счастью, подоспела моя мама и спасла его.

А сейчас подоспел сам Макс и успел спасти меня прежде, чем задуманное мной стало срастаться с жизнью.