Голова, изрядно пропитавшись кофе, стала высохшей тыквой. Реальность просматривалась сквозь еловые ветки, а временами ускользала совсем. Сергей стал перечитывать исправленный протокол, но текст заплясал и расплылся. И он завалился на диван.

Новый день разбудил громким стуком в дверь.

Подходившие сотрудники получили файлы с материалами допроса. Затем, на планёрке, распределили обязанности.

Направили запрос в ГИБДД о вооружённом нападении, запрос в ФСБ про Харина. Хабибуллин и Варёный убыли в санаторий «Чайка». Степанченко с Тюриной составляли новые запросы по арестантам. А Байкалов и Мурцева ожидали майора Лотарёва из отдела по тоталитарным сектам.

Были составлены три фоторобота, которые, к сожалению, не пробились по базам.

Можайский, соорудив скорый отчёт, побежал к генералу.

В суматохе, никто кроме Ерохина не заметил отсутствия лейтенанта Козака, чей телефон был отключён.

И Сергей отъехал на пару часов домой.

21. Безумство.

Его встретили испуганные глаза. Натёртые, влажные и недоспавшие. Тёплые губы вернули к жизни.

Есть не хотелось. Поковыряв омлет, он стал посвящать Эльку в подробности минувшей ночи. Надо было выговориться, излить горечь предательства, и посоветоваться о тяготившем душу подлоге протокола, в оправданности которого он мучительно сомневался.

Её глаза медленно округлялись. Задорные веснушки словно вытравило хлоркой. А на гипсовом лице проявились свинцовые тени у глаз.

– Куда же ты влез? … Ты ведь один. Кому ты можешь доверять? – Она запустила пальцы в волосы, подняв две рыжие копны.

– Никто и не обещал, что будет легко, – отшутился Сергей. Такой реакции он не ожидал, и уже раскаивался в излишних подробностях.

Собрав волосы хвостиком, она подсела сбоку и обхватила его спину. Сергей развернулся, одарил её затяжным поцелуем, и запустил руку в разрез халата. Элька мягко вывернулась, и обойдя стол, села напротив. Краски возвращались к её лицу. Улыбнувшись, Сергей отправил воздушный поцелуй.

– Тебе нужен свой человек. Которому ты можешь доверять, – сосредоточенно сказала Элька.

– Да, нужен. Об этом я думаю с ночи, – ответил Сергей, ещё надеясь продолжить флирт. Но тут заметил слабый отблеск во взгляде, чёртову искорку в её глазах, и необъяснимая тревога мурашками расползлась по телу.

– Я схожу на приём к этому доктору. Просто так. Просто посмотрю и всё.

Судорога смяла лицо Сергея.

– Нет! Нет! Ты что, дура? – он осознанно произнёс это слово и шёл на конфликт, чтобы любой ценой зарубить безумный план, что быстрыми пазлами складывался в её голове.

Она не обиделась, а подсев сбоку, поцеловала Сергея.

– Серёж, ты чего? Успокойся. Я не собираюсь вынюхивать и расспрашивать. В день к нему приходит толпа народу. Это будет обычный приём врача.

– Нет! Нет! И нет! – покрывшись багровыми пятнами рычал Сергей, – Ты что о себе возомнила? Какая у тебя подготовка? Этим должны заниматься профессионалы.

Она отскочила и подалась вперёд, как кобра перед прыжком, – Профессионалы? И где ты их возьмёшь? Кому ты можешь доверять?

Он сбавил тон, решив зайти с другой стороны, – Эль, пойми, я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

– Не переживёшь? А ты можешь думать не только о себе? Ты знаешь сколько раз я просыпалась ночью, лежала и смотрела на тебя? Думаешь, я не боюсь за тебя? Не понимаю в какое дерьмо ты влез?

– Это моя работа.

– Работа? А что ты оставляешь мне? Кухню и пылесос? Быть женой опера и каждый вечер мучительно ждать? А если с тобой случится – я переживу? Что тогда ждёт меня – одинокая старость с выплаканными до морщин глазами?

Сергей не расслышал последних фраз. Мимолётно брошенное слово сладко растеклось в голове, рассыпалось тёплыми огоньками. «Женой опера? Моей женой? Моя жена!» Он не сделал предложения. Не представился момент. Все началось внезапно, шло легко и естественно. Они и так муж и жена, но ни разу не произнесли этих слов.

– А ты согласна стать моей женой?

Элька уставилась тяжёлым взглядом и отчеканила – Нет!

Сергей улыбался. Он знал, что брошенное слово отражало лишь эмоции текущего момента.

Зелёные глаза полыхнули. – Нет! Не согласна. Я стану твоей женой, если ты уйдёшь со службы.

Воздух стал густым и тяжёлым. Его просто не хватало.

Бред. Она не могла так сказать… Но сказала! … Уйти со службы!?…

Спроси кто-нибудь Сергея, любит ли он свою работу – он, не кривя душой, тотчас бы ответил – нет. Чаще всего он её ненавидел. Любимая работа, возможно, у кого-то и была – у актёра, профессора, инженера. Но это было на других орбитах, далёких от той, где вращался Сергей.

Он сразу выбрал нелюбимую. Выбрал жёсткую. Нужную. Мужскую.

И представить себе другую он не мог. Никак. Не было в его сознании такой опции. Это был бы другой Сергей Ерохин – просто однофамилец и тёзка.

Собравшись, он выдавил осевшим голосом, – Эль, ты чего?

– Ничего! – она продолжила серьёзно и напористо, – Ты ничего не понял, Ерохин. Если ты хочешь избежать душевных болей и переживаний за меня, то я тоже не должна жить в вечном страхе потерять тебя. Я тоже должна иметь право на спокойную жизнь. Сейчас ты один и у тебя нет агентуры. А один – не воин. Или уходи с работы, или прими мою помощь. Я стану твоей агентурой. Что мне терять в этой жизни, кроме тебя. Я ведь тоже когда-то училась в институте МВД. Следователем мечтала стать. Но мечты рассыпались карточным домиком из-за одного типа, не будем показывать пальцем.