Кассия мчалась через лес. Она полностью сосредоточилась на беге. На том, как выбрасывает вперед лапы. Ещё быстрее. Ещё. И ещё. В их клане Серебристых маленькая волчица считалась самой быстрой. Разве что Сильва иногда могла её обогнать, но только на прямых! А уж в лесу, со множеством поворотов, Кассии не было равных! Сейчас она держала в голове вектор и старалась, чтобы отклонения от него были минимальными.

Бег позволял ей не думать о том, что именно из-за неё Мэй забыл надеть свой амулет. И сейчас лежал, неподвижно и бездыханно. Слишком похожий на труп! Сколько у него осталось времени? Неизвестно!

И это окончательно сводило Кассию с ума. Заставляя всё прибавлять и прибавлять скорость, до предела напрягая лапы, выходя за пределы возможного, задевая боками за стволы деревьев, обдирая их на резких обходах и поворотах.

Она влетела в госпиталь, с трудом затормозив. С разгона сильно врезавшись в стену. Не обращая внимания на ушиб, бросилась к корпусу. Вверх по лестнице, сбивая с ног ругающихся санитаров. С силой, в прыжке, вышибла дверь плечом. Ужом завертелась по комнате, нюхая все подряд.

Запах Мэя. Сильный. И её собственный. Кассии. Тоже ярко выраженный. Остальные совсем чуть. Значит, здесь после них никто не останавливался! Но постельное убрано. Она ещё раз, качественно, носом прошла всю комнату. Амулета с аквамарином не было.

В дверь сунулся местный лекарь. Кассия быстро перекинулась обратно, резерва хватало. И, стоя на полу, на одном колене, быстро произнесла:

— Мастер Мэй забыл в этой комнате свой амулет! Камень, аквамарин, в серебряной оправе, на цепочке! Его нужно обязательно найти! От этого зависит его жизнь!

— Сожалею, — пробормотал лекарь, бледнея под отчаянным взглядом Кассии, — но я сам убирал эту комнату. И, уверяю, ничего не находил! Поверь, ради мастера Мэя я готов на все, что угодно! Он спас наших раненых! Я бы никогда не стал утаивать такое!

— Узнай, может кто-нибудь заходил сюда, до тебя!

— Я все сделаю! — И лекарь тут же исчез.

А Кассия без сил опустилась на пол.

Что теперь делать?

Мэй.

— Не спеши, внучек мой любимый, — негромко произнесла бабушка. — Ты начал вспоминать, это очень хорошо. Только не спеши теперь.

Она нежно обняла его, поцеловала в лоб, прижала к себе. К ним неслышно приблизился дед, сел рядом, прямо на траву.

Бабушка шепнула Мэю на ушко:

— Саша…

— Моя сестра. Она свет. Добро. Тепло. Любовь.

— Любовь?

— Любит меня, да. Как сестра. И я люблю её, как брат.

— А если тебя не станет, что тогда?

— Саша? Она расстроится, сильно. Искренне. Я ей нужен. Это же Саша. Она даже Фараниэля…

— Фараниэль…

— Младший брат. Мы привязаны друг к другу, сильно. — Мэй беспокойно шевельнулся. — Его нельзя оставлять одного, пропадет! Все время влезает в истории! Покушения эти! А потом мать расстраивается!

— Мама…

— Она… — Мэй снова шевельнулся. Ему показалось, что в объятиях бабушки становится тесновато. Та ослабила руки, стала держать их шире. — Мама любит меня. А я… все боюсь ей об этом сказать. Что-то останавливает. Она не перенесет известия, что я умер во второй раз. Уверен. Я видел как она плакала, там, при Фараниэле и отце…

— Отец…

— Уважает меня. Принял. И я его. Мы мало разговариваем. Пока не получается. Вист говорит, это временно.

— Вист…

— Лучший друг. Брат. Мой ангел-хранитель. Беспокоится обо мне. Сделает все, даже невозможное, чтобы спасти. Мы понимаем друг друга, часто разговариваем. Рад, что Боги свели меня с ним.

— Ты вырос, мой мальчик, мой хороший…

— Что?

И тут Мэй понял, о чем говорит бабушка. Он больше не был маленьким мальчиком. Подросток. Поэтому и на руках у бабушки ему стало тесно. Отстранился, сел рядом. Но продолжал держать её за руку.

— Ты вырос, — повторила бабушка, любовно, и свободной рукой погладила его по голове. — Ты перерос свои обиды, это хорошо. У тебя есть близкие люди. Которые тебя любят так же, как ты любишь их. Ну а девушка у тебя есть? Помнишь её?

— Девушка? — С сомнением произнёс Мэй, безрезультатно роясь в собственной памяти. — Нет, бабушка. Девушки у меня нет.

Неожиданно резко вскочил и выдавил из себя:

— У меня есть… пара. Моя Касси. И она там сейчас с ума сходит. Я должен вернуться к ней. Обязательно.

— Зачем? — вдруг спросил дед, приподняв кустистые брови.

— Как зачем? — Мэй даже растерялся.

Кассия.

Всю обратную дорогу мчалась на пределе. Влетела в комнату. И сразу уперлась в мрачный взгляд Цербера. Опустила мордочку, молча заплакала. Не смогла. Не справилась. Мэй, прости!..