Подождёт… Он будет ждать столько, сколько потребуется, и не будет задавать лишние вопросы, потому что только от эффективности работы Ависена и его Братства Преследователей зависит его честное имя, а возможно, и судьба Лилландрила.

…

Солтрин не мог уснуть, сколько бы ни убеждал себя в том, что от него ничего уже не зависит: все необходимые меры приняты, распоряжения отданы, и преступник скоро будет схвачен. Его предшественник Коридальф сейчас вскочил бы на коня и лично помчался бы следом за злоумышленником, по пути снося головы как виноватым, так и невиновным. Солтрин же был не таким — они для того и взошёл на престол — чтобы быть не таким, как Коридальф. Он должен быть образчиком терпимости и силы духа. Вид плачущей пленницы в застенках Ависена ослаблял его дух, поэтому правитель Лилландрила решил вернуться к себе в опочивальню и не участвовать в дальнейших допросах. Вид самого Ависена воздействовал и вовсе деморализующе, так что Солтрин очень надеялся, что никто не поднимется за ним ранним утром с просьбой любезно посодействовать расследованию.

…

В помещении имперского поста горел лишь один факел, но этого хватало, чтобы осветить лица Феранви и привязанного к стулу капитана.

— Ну и? Что все это значит? Что вы тут себе позволяете? — Феранви еще пыталась быть сдержанной.

Пленный помолчал немного, затем раздраженно выпалил:

— Какого скампа тебе от меня надо, дура длинноухая?! Хочешь тоже попасть в списки?

— Заткни пасть! — сдержанность испарилась полностью. — В каком имперском законе сказано, что вы можете творить такое?! Что вы сделали с этой девушкой?

Несчастную в ту минуту всеми силами пытались оторвать от тела возлюбленного, но она истерически выла и сопротивлялась, отказываясь принимать очевидное.

Капитан криво ухмыльнулся в ответ. Феранви продолжила:

— Изнасиловали, так? После того, как расправились с родней, или до?!

— О, ты хочешь подробностей?

— Это у вас такое правосудие?!

— А ты что, судья? Что-то не похоже!

— Слушай сюда, скотина, — Феранви нависла над столом угрожающе. — Таких как вы, я уже видела. Еще до твоего рождения мою собственную племянницу изнасиловали и убили твои доблестные собратья. Можешь себе представить, что я с ними сделала?

Пленный закатился издевательским смехом.

— Ты меня пугаешь? Или на жалость давишь? Вы, хреновы неженки, только и можете, что угрожать, когда противник связан! Ха!

— «Ха», — выразительно передразнила Феранви и развела руками, указывая на всю ту «красоту», в которую она и ее отряд превратили остальных участников битвы. — Может поспорим, что нет? Отвечай, за что вы убили этого юношу! И тех троих! И кто дал вам право надругаться…

Имперец набрался наглости перебить генеральшу:

— Да пошла ты! Я не обязан перед тобой отчитываться, желтомордая сучка! Да вас всех, если спрашиваешь меня, надо в колонии, да по борделям! Чтобы знали, где ваше место! Считаете, что вы главнее всех? Что вы умнее, важнее? Никто не позволит вам, противоимперским ублюдкам…

— Так вы тут комплексы свои вымещали что ли? Зависть мешает спокойно жить? Или власти мало? — Феранви угрожающе нависла над капитаном. — Да кому бы вы понадобились, если бы не ваша сраная «Империя»! Тамриэль! Ты знаешь, что такое «Тамриэль», скотина?! Моя бы воля, я бы вам всем языки поотрезала за то, что этим словом вы зовете свою кровавую бойню! Знаешь, где я видела твою [непереводимый альдмерский мат] Империю? За годы унижения, пока мы терпели и смотрели, как вы разворовываете то, что принадлежало еще нашим предкам, вы только становились наглее! Вы надеетесь своим варварством сломить мой народ, но всегда найдутся такие, как я, чтобы доказать обратное!

— Таким, как ты, надо было подчиниться сразу — может капитанский пост уже имела бы… если бы повезло…

— Запомни, тупая имперская скотина — мы никогда не подчинимся. Ни вам, ни другим. Ваши грязные лапы однажды будут отрублены.

— Феранви, — тихо обратился Тамил, уже минуты две как наблюдающий эту сцену. — Кончай идеологические разборки…

— Да уж, давно пора его прикончить.

— Нет, я не это…

— Давай, сучка! Сюда придёт подкрепление! — заорал капитан, но не успел закончить речь.

Феранви, не произнося ни звука, ударила его с разворота сапогом в лицо, и обидчик вместе со стулом покатился к стене. В этот момент распахнулась входная дверь. Человек шесть имперских легионеров вместе с городскими стражами Лилландрила вошли в кошмарный пост. Кто ругался, кто поминал Девятерых, высокий эльф — начальник стражи — молча осматривал последствия произвола. Феранви подошла к несчастной девушке и взяла ее за руку, Тамил сбросил с себя плащ и бросил начальнице, чтобы та могла прикрыть наготу пострадавшей. Ранмэ заглянул было в помещение, но тут же убежал обратно за дверь, всхлипывая. Худшие его опасения оправдались.

Феранви бросила взгляд на начальника лилландрильской стражи.

— Нарушитель схвачен, — она кивнула в сторону опрокинутого стула не без доли сожаления.

— Прекрасно.

— «Прекрасно»?! Где вы были?!

— С какой стати я должен перед вами отчитываться?

Феранви уже просто не находила слов — даже ругательных, коих в ее лексиконе было весьма немало.

— Кто вы вообще? — продолжал начальник стражи.

— Возможно, стоило сначала спросить это, де’нт!? Я Глава Гильдии Защитников Синерина, герой Ауридонской Морской Пехоты и почётный рыцарь Ордена Тринимака, генерал Феранви Яростная. Со мной шестеро моих воинов.