— Ранмэ и впрямь обожает общество сэры Гильвейна. Если честно, глядя на них, я надеюсь, что никакие родственники так и не объявятся. У Дарена истинно имеется педагогический талант!

— А что насчет Дамейлии?

Вот тут Тамил заметно погрустнел.

— Она недавно проснулась. От еды отказывается, ничего не говорит. Не нравится мне её состояние… Я бы предпочел, чтобы Тианарен её осмотрел, конечно, но вот в чём дело — его до сих пор нет.

— Я обещала ему время на сбор ингредиентов. Вечно он сам себе и травник, и жрец, ты же знаешь. Или… подожди, на что ты намекаешь? — Феранви насторожилась.

— Он ушёл больше десяти часов назад. Не слишком ли долго для сбора ингредиентов?

— Если он за ними не в Шиммерин пошёл, то слишком… Не хватало ещё, чтобы он во что-нибудь вляпался. Ну левая нога Малаката…

— Надо Нетиль с разведкой отправить.

— Она мне ещё устав не зачитывала.

— О, а музыкальное сопровождение будет? Если да, то я тоже приду послушать.

Феранви раздражённо махнула рукой на заместителя. Тот как ни в чём ни бывало продолжил:

— Ладно. Раз музыки не будет, мы с Заэлем отправимся на поиски, пока не стемнело. Так что насчёт твоего разговора? Что сказал Синер? Мы можем начинать расследование?

— Размечтался. Он сказал даже близко не приближаться к проблемам Лилландрила и Алинора, — Феранви выхватила из руки Тамила чашку, отхлебнула и поморщилась. — Это ожидаемо… А вот реакция на мои подозрения… была, если честно, удивительной. Мне казалось, что Синер купился на улыбку Аэнеля, как всегда.

— А на самом деле? — Тамил пригласил Феранви присесть за стол.

— Ну, представь себе: кто-то, пусть даже я, приходит к господину с предположением, что новый друг Аэнеля может быть замешан в неких преступлениях, и нуждается в проверке. Я ожидала бы от Синера чего угодно, но не подозрительности. Внезапно, он сам говорит, что не прочь это проверить, что собирался переговорить с наложником об этом Алианоре, лично… Но я его остановила.

— Почему?

— Потому что мы можем спугнуть мальчишку! Тем более, если Наэле с ним в сговоре…

— Не может быть! Представить себе не могу, чтобы вы с Синером сидели и обсуждали такие вещи!

— Ни слова Аэнелю, понятно?

— Ну как обычно!.. Моим вторым именем должно быть «Могила»!

— Я надеюсь, ты сейчас не издеваешься надо мной?.. — голос Феранви как будто бы немного дрожал.

— Я — нет. А ты?.. Серьезно: чтобы ты, и плела какие-то сети за спиной у нашего золотого мальчика… Тебе не кажется, что это мы, получается, в сговоре?

Феранви резко вскочила из-за стола и повысила голос.

— Наш золотой мальчик заврался, Тамил!.. Он играет в какие-то опасные игры, смысла которых не понимает, у нас за спиной, это не первый раз, но если раньше, когда всё было спокойно, я могла это спустить с рук, то сейчас… Я должна это остановить, срочно, пока мы не оказались в таком дерьме, из которого нам уже не выбраться. Он не оставляет мне выбора, кроме как вывести на чистую воду его предприятие. Пусть я испорчу отношения с другом, но он останется жив и здоров под защитой Синера, под нашей защитой!

— Эй, успокойся… Я давно не видел тебя такой нервной… Ты знаешь… у меня такое чувство, что ты…

— Не хочу знать!

— … что ты просто на грани того, чтоб самой присоединиться к его интригам, и позволить конфликту затянуть Синерин…

— Заткнись, Тамил!..

— …и поэтому всё делаешь наоборот.

Феранви не выдержала и, схватив боевого мага за грудки, приложила его спиной об стол, затем швырнула к стене и молниеносно прижала коленом в живот, занеся кулак для удара.

— Я тебя сто раз предупреждала, — прорычала она.

— Отпусти меня, Фер, мне немного больно…

Феранви оттолкнулась, и Тамил чуть не сполз по стене — удержался рукой за полку с письменными принадлежностями. Генеральша металась по комнате, как лев в клетке, попавшийся ей на пути стул был немедленно отправлен пинком в полет. Ярость немного схлынула, уступив место тревоге и печали на суровом лице. Генеральша повернулась к заместителю почти с виноватым видом.

— Я просто не хочу, чтобы было, как тогда…

— Когда мы познакомились, я помню, — прохрипел Тамил, с трудом разогнувшись.

— Я делаю всё, чтобы искупить вину перед Орденом, перед богами, погибшими братьями и собственной совестью.

— И ты всё ещё винишь себя за смерть того, кто сам лез на рожон без остановки…

— А я его поддерживала, вместо того, чтобы защитить.

— Синер не такой. Уж останавливаться он умеет…

— В тот раз всё тоже начиналось за спиной у господина. Он не собирался умирать. А я верила, что делаю правое дело, как обычно. И это я впустила войну на порог его дома. И всё потому что…