Боль быстро утихла, за ней последовал страх. Вскоре Саймон подобрался ближе и не почувствовал никакого дискомфорта. Затем Фелиция появилась в поле зрения, вернее, ее силуэт в серебристо-лунном свете и в окружении двух воинов.

— Удивительно, — признался он Брэму. — И все, кто приближается сюда…

— Чувствуют болезненную необходимость уйти? Да.

— Тогда Матиас нас не опередил.

— Не думаю, что он стал бы утруждать себя человеческим пленником, если бы не знал наверняка, что ему нужна Фелиция.

— Возможно, — сдался Герцог.

Брэм еще раз потянул за дверь. Та скрипнула, как будто протестуя, а затем показала темную пропасть. Никто не мог видеть, что внутри, особенно учитывая темную ночь. Все вместе они вглядывались, и у Герцога было чувство бесконечности за этой дверью, как будто можно было идти или упасть и не найти дня.

— Будьте начеку. Фонари? — спросил он.

Брэм и Айс вытащили фонарики из своих рюкзаков.

— У всех есть. Мы должны меняться, используя их, чтобы сохранить батареи. Мы понятия не имеем, сколько часов или дней понадобится, чтобы найти путь через пещеры к гробнице.

Верно подмечено.

Брэм вошел первым и сразу же был поглощен темнотой. Айс последовал за ним.

— Все в порядке? — спросил Герцог.

Он не мог отправить Фелицию следующей, пока не узнает, что это безопасно.

— Нормально, — сказал Брэм.

— И чертовски темно, — проворчал Айс.

Схватив Фелицию за руку, он посмотрел на нее:

— Готова?

Она кивнула:

— Мы должны это сделать. Когда вы все находитесь здесь, чтобы помочь, я чувствую себя в большей безопасности.

— Мне не нравится это.

Фелиция с сожалением посмотрела на него.

— Мы не можем оставить Мейсона в руках Матиаса.

Герцог закрыл глаза. Она была права.

— Иди. Я прямо за тобой.

Кивнув, он подтолкнул ее вперед, пока темнота не окутала ее. Если бы не ее крепко сжимающая рука, он бы подумал, что она исчезла. Герцог бросился за ней, вздохнул с облегчением, когда вошел внутрь, и обнял ее за талию. Она в безопасности. Цела.

Боже, если он так нервничает сейчас, как он справится с несколькими уровнями и ловушками, чтобы добраться до гробницы?

Отодвинув в сторону вопрос, Герцог огляделся. Или попытался. Он никогда не видел такой непроницаемой тьмы. Это было как смотреть в вечность небытия. Ощущение было странным.

Позади него что-то зашаркало, посыпались камни. Возникло ощущение, будто что-то проносится мимо него, волнуя воздух.

— Маррок?

— Морганна часто заставляла меня жалеть, что я ее знаю, — пробормотал он.

Герцог повернулся. Большой человеческий воин застыл возле двери.

Маррок проворчал:

— Последствия от похода на ее могилу будут лучше, чем те, что были от похода в ее постель.

Брэм засмеялся и продолжал смеяться до тех пор, пока большой воин не ударил его по руке. Когда Маррок закрыл за собой дверь, их окутала тьма. Брэм оступился с ругательством.

— Пойми мое веселье, приятель.

— Отвали, — гнул свою линию Маррок.

— Мы все внутри? — спросил Герцог.

— Думаю, да.

— Где фонари? — Фелиция спросила, прижимаясь к Герцогу.

Брэм повернулся, и из его руки вырвался тонкий поток света, который темнота поглотила почти мгновенно. Крошечное свечение осветило его руку и запястье, превратилось в уголь… и ничего не осталось. Айс последовал его примеру с тем же результатом.

Черт возьми. Как они вообще смогут продвигаться вперед?

— Кто-нибудь знает, что делать дальше?

— К сожалению, не имею ни малейшего понятия, — выругался Брэм.

Вместе они нащупали стены, чтобы попытаться почувствовать их путь в пространстве пещеры. Но та была огромна, и вскоре они даже кричали, чтобы услышать друг друга. Используя эхо, они вернулись к входу и выключили бесполезные фонари. Им придется окунуться в темноту и надеяться, что никто не свалится. Рискованно… но у них закончились варианты.

— Может, останемся здесь на ночь? — предложила Фелиция.

— Вполне возможно, что, если мы снова откроем дверь, то утренний свет сможет осветить это пространство достаточно, чтобы разглядеть.

— Мы не можем оставить дверь открытой для Матиаса. С тобой здесь это будет как приглашение войти в гробницу и, возможно, убить нас всех.

Она вздохнула.

— Блестяще.

Герцог сжал ее руку. Она боялась, а почему нет? Пещера, ведущая к гробнице, была пугающей и жуткой. Они имели дело с невероятно мощной магией. Герцог привык к ее существованию за последние тринадцать лет. Фелиция знала об этом меньше недели.