— Около тысячи лет, — признался Лукан.

— Я бы провел каждый год из них с Анкой, если бы мог.

Челюсть Фелиции упала. Целое тысячелетие?

Она повернулась к Харстгрову.

— А тебе сколько?

— Сорок три, как и сказал Мейсон.

— Ребенок по волшебным меркам, — пошутил Брэм. — И прежде, чем ты спросишь, мне триста девяносто восемь. Приближается большая четверка.

Уму непостижимо.

— Если я соглашусь на этот магический брак, как долго продлится Союз?

— Ты говорил о том, что Матиас разорвал связь Лукана с Анкой, но может ли связь быть разорвана добровольно?

Брэм кивнул.

— Большинство пар предполагает более продолжительный срок жизни обоих. Так что, если бы ты спаривалась с Герцогом, у тебя было бы девятьсот лет, плюс-минус, с ним. Но можно разделиться, как только опасность минует, вернуться к нормальной человеческой жизни.

Фелиция ждала едкого огня, но он так и не появился. Возможно, она действительно сможет вернуться к нормальной жизни.

Но идея связаться, даже временно, с Харстгровом ее испугала. Его похищение и их горячий поцелуй — в сторону — она знала его всего сорок восемь часов. И то, что он заставлял ее чувствовать, было слишком опасно для ее сердца.

— Разорвать связь так же просто, как вступить в нее?

— Нет. Предположим, что Неприкасаемая может действительно связать себя с волшебником, прекращение спаривания — это неудобный процесс для самки. Но после этого ты быстро восстановишься. И не будешь помнить свою пару. Ты сможешь жить своей жизнью, как планировала.

— Брэм… — Харстгров зарычал на него.

— Ни слова. Фелиция должна знать, как это на нее повлияет.

Она изучала лидера Братства Судного дня. Не то, чтобы ее заставило задуматься то, что он сказал; каждое слово звучало правдой.

— Чего ты мне не договариваешь?

— Ничего, что тебя касается.

Учитывая отсутствие вони, Фелиция должна была поверить ему, но его мутная манера формулировать все беспокоила ее.

— Скажи "да", — призвал Брэм. — Если ты это сделаешь, у тебя будет связь с волшебником, который отдаст свою жизнь, чтобы защитить тебя.

Заметив пристальный взгляд Харстгрова, она отпрянула.

— Такого рода жертва — это то, что человек делает только для любимого. У нас не будет таких отношений, верно?

— Спасение пары — это первый инстинкт волшебника, независимо от эмоций. Как правило, пары развивают чувства друг к другу, но… связь может быть неодинаковой для Неприкасаемых.

Фелиция изучала Брэма, прищурившись.

— В этом нет любви?

— Это не обязательно, нет.

Еще одна истина. Облегчение. Она просто уберет свое сердце и тело из уравнения. Она взглянула на Харстгрова. В любом случае, она сделает все возможное.

— Ладно. Что мне делать?

— Фелиция, — Харстгров схватил ее за плечи. — Спаривание это…

— Хорошая девочка, — вмешался Брэм, как будто Герцог вообще не говорил.

–  Братья Судного дня должны подготовиться к спасению Тайнана. Примерно два часа до темноты. Отдыхайте. Я вернусь, чтобы мы могли продолжить.

Глава 8

С сочувствующей улыбкой Сабэль вела Фелицию через затененную пещеру, держа свечу.

— Почти на месте.

— Спасибо.

Улыбка ведьмы просветлела.

— За исключением Айса, я привыкла легко читать мысли всех. Так странно не читать твои.

Намек на то, что ведьма хотела, чтобы она открылась? Фелиция прикусила губу. Столько мыслей проносилось у нее в голове. Через несколько часов вся ее жизнь изменится… снова. Она едва знала Сабэль или кого-то еще здесь. Доверие никогда не приходило легко к Фелиции, если приходило вообще. Но они знали об ее особом даре. Они были честными и готовыми защищать ее, рискуя собственной жизнью. Ей больше не с кем было поговорить, попросить помочь понять, что происходит.

Фелиция тосковала по успокаивающему голосу Мейсона. Всякий раз, когда эмоции угрожали здравой логике, он всегда был рядом. Но она бы поспорила на то, что Мейсон не знал, кто его брат. Даже если бы он знал, как она могла попросить у него совета, прежде чем временно сблизиться с Харстгровом?

Мейсон никогда бы не понял.

Наконец Сабэль остановилась и открыла дверь.

— Прости, что так далеко от остальных. Брэм надеется, что, спрятав тебя глубже под землей, ты будешь достаточно далеко, чтобы не позволить нам использовать магию, если это станет необходимым.