Фелиция прикусила губу. Каждое слово, сказанное Саймоном, было истиной. Он сделал это со смыслом. Он не только рисковал собой, чтобы защитить ее, но и отказался от холостяцкой жизни. Он провоцировал скандалы снова и снова, не заботясь о том, что тоже станет мишенью таблоидов. Или что он еще больше отдалится от своей семьи. Его первой мыслью была ее безопасность.

В то время как она больше беспокоилась о Мейсоне и своей благопристойности.

— Извини. Ты прав. Скажи им, чтобы продолжили.

Улыбка Саймона обдала ее чистым одобрением и сказала Фелиции, как сильно он ценит ее доверие. Она купалась в ее сиянии, согреваясь, как будто купалась в золотых лучах летним днем.

— Отлично. Улыбнись, Солнышко.

Глава 14

Час спустя голова Фелиции не перестала кружиться. Холли попросила дополнительное освещение и макияж. Кейден продолжал щелкать, чтобы "поймать момент", и Фелиция краснела.

Между вспышками Саймон целовал ее, долго, медленно, глубоко. Кейден так же сделал эти снимки, и Саймон знал это. После этих вечных поцелуев он посылал ей интимные улыбки, как будто они были единственными людьми в комнате. Или на всей планете. Мир исчез, пока она не увидела только его.

Фелиция проводила время с Саймоном, пораженная тем, как ей импонировало его целеустремленное внимание, и тем, как ей нравилась мысль о том, что женщины во всем мире скоро узнают, что Саймон испытывает к ней чувства. Да, все это было частью большого плана, чтобы сохранить ее в безопасности, и она обычно ненавидела фотографии, но он сохранял ее чувство расслабленности и безопасности.

— Твои губы снова восхитительно опухли. И у тебя на щеках следы от щетины.

Это вернуло ее к реальности.

— Ты очень испорченный, рекламируешь всем, что мы…

— Влюбленная пара, да. Это шокирует, я понимаю. — Он прижался к ее шее и прошептал: — Эта реакция на твоем лице… такая совершенная и искренняя.

Как по сигналу, камера щелкнула несколько раз. Саймон подлил масла в огонь, задев ее грудь под простыней. Никто не мог этого увидеть, но она ахнула от его поцелуя, загипнотизированная его прикосновением. Румянец подкрался к ее лицу.

— Ах, ты выглядишь великолепно порозовевшей, — прошептал он ей одной.

Фелиция сделала глубокий вдох, стараясь не терять рассудка.

— Где будут эти фотографии?

— На сайте "Призрачных миров" в течение сорока восьми часов. Они создадут огромный шум, и все будут пытаться проверить их подлинность. Через два дня после того, как мы признаем наши отношения, Холли и газета сколотят состояние, продавая их всем подряд. У нас будет еще одна огромная толпа вокруг, и ты будешь в безопасности немного дольше.

Правда, безопасность была важнее, чем любое смущение, которое она могла почувствовать, или любое желание, которое ей, возможно, пришлось бы поставить на него. Но…

— Все будут думать, что я твоя… любовница.

Он немедленно покачал головой.

— Скоро все будут знать другое. У меня есть план.

— Объявление о нашей помолвке сокрушит Мейсона.

Улыбка Саймона поникла.

— Я знаю. Я не хочу причинять ему боль, но и не могу рисковать тобой.

Через несколько минут Холли и осветитель ушли. Кейден задержался.

— Я разговаривал с Брэмом. Братья Судного дня будут следить за вами так близко, как осмелятся, пока вы будете в Лондоне.

— Первые часы твои?

— Ронана и мои, да. Как только я выберу фотографии.

— Есть новости о Тайнане? Слышно что-нибудь от Шока?

Сожаление отяготило взгляд синих глаз другого волшебника.

— Ничего.

Беспокойство скользнуло по животу Фелиции. Тайнан был с Матиасом почти двадцать четыре часа. Это не может быть хорошей новостью.

— Держи меня в курсе, — попросил Саймон.

— Убедись, что фотографии выглядят так, как будто вы шпионили за нами без нашего ведома, и подходят для большинства аудитории. Вызывающие, а не непристойные. Ласковые, но не похотливые.

Когда волшебники пожали друг другу руки, Кейден ушел. Она снова была наедине с Саймоном.

— По поводу фотографий…

Ее голос дрогнул.

— Я не хочу быть Фомой неверующим, и ты так много сделал…

— Пожалуйста, поверь мне. Я знаю, что это тяжело для тебя. Другие подвели тебя. Правда?

Что она могла такое сказать? До сих пор он поддерживал ее жизнь, и делал ее саму удивительно счастливее, чем она была месяцами, годами… может, и никогда. Возможно, она должна доверять ему. Какие у нее были альтернативы?