— Ты… вызвал землетрясение?

Она выглядела несколько потрясенной этим фактом.

Он кивнул головой.

— Это не та сила, которую я часто использую. Это истощает меня. И тебе, наверное, стоит держать это при себе. Уникальная сила каждой ведьмы или волшебника — их последняя линия защиты. Что-то вроде твоего встроенного детектора лжи.

— Конечно.

Она колебалась, уставившись в никуда.

— Я просто… Каким шоком, должно быть, это было для тебя.

— Именно. Я прошел через весь процесс, действуя чисто инстинктивно. Прискорбно, что я устроил сцену на вечеринке и была использована возлюбленная Мейсона, но я бы умер, если бы не сделал это.

Фелиция моргнула, ее голубые глаза не выглядели доверчиво.

— Итак, эти четыре женщины… это не привычка?

— Нет.

Он иронично улыбнулся ей.

— Я едва ли святой, но предпочитаю одну женщину за раз. И отныне хочу только стеснительных маленьких блондинок с острым нравом и сладкими губками.

Фелиция покраснела.

— Ты мне льстишь.

— Одно из моих любимых занятий.

— Остановись.

Он улыбнулся. Действительно искренне улыбнулся.

— Что мне делать вместо этого? У меня есть идеи…

Придвинув нижнюю половину тела ближе, он коснулся эрекцией ее бедра. Она моргнула, уставившись на него.

— Ты… ты голый!

— Обычно так волшебник занимается любовью со своей парой. Хотя я бы не возражал время от времени попробовать в одежде для чего-то быстрого и палящего. Но иметь тебя обнаженной и согретой сном подо мной, это роскошь, которой я воспользуюсь при каждом удобном случае.

Впервые в жизни Герцогу захотелось закрыть глаза и полностью отдаться кому-то не для того, чтобы восполнить энергию, а чтобы обменяться любовью. Он жаждал, чтобы Фелиция сделала то же самое, но он знал, что ему нужно дать ей время, чтобы открыться ему, освободиться от страхов и любой вины, которую она чувствовала из-за предательства Мейсона. Получить полное доверие за три дня было трудной задачей.

Он провел свободной рукой по ее плечу и руке, пока не сжал ту и не поднял над головой. Направляя пальцы к краям изголовья кровати, он держал их там нежной, но твердой хваткой. Он повторил процесс с другой рукой. Приподнявшись, она взглянула на него с вопросом.

— Оставь руки здесь, пока я не скажу тебе обратное.

— Но…

— Никаких разговоров. Твоя единственная обязанность — лежать и наслаждаться удовольствием, которое я тебе даю. Ничего не говори, ни о чем не думай, только чувствуй.

Герцог не дал Фелиции шанса ответить, прежде чем завел руку под ее голову и поцеловал, раздвинув ее губы, чтобы погрузиться в сладостный приют ее рта.

Она колебалась, но затем открылась ему. Ответила. Идеально. Она была как шелковый сахар везде, сладкий, мягкий, увлекательный.

Вздохнув, она отстранилась и поерзала под ним.

— Саймон, опасность и Мейсон…

— На данный момент это не проблемы.

Он снова обхватил ее пальцами изголовье кровати.

— Лежи неподвижно. Позволь мне все уладить. Просто чувствуй.

Его контроль и удаление внешней ответственности позволило ей быть внутри момента. После долгих колебаний она кивнула и схватилась за спинку кровати.

Взволнованный, он нырнул обратно в поцелуй, поглаживая ее рот языком. Ее дыхание начало запинаться. Тело напряглось. Соски превратились в пики.

Улыбаясь между поцелуями, он откинул простыню, увидел ее белый бюстгальтер и трусики.

— Но…

Он покачал головой и отбросил простыню им в ноги.

— Я собираюсь заняться с тобой любовью сейчас, и снова сегодня вечером. Тогда завтра утром, если я сделаю это в течение долгой ночи, я не проснусь и не буду нуждаться в тебе.

Она вдохнула полной грудью.

— Саймон, я… это не очень хорошая идея.

— Почему? Ты чувствуешь что-то ко мне.

— Чувствую, но… Извини. Ты так много для меня сделал.

Сожаление сверкнуло в ее голубых глазах, даже когда они стали серьезными и открытыми. Впервые Фелиция не бежала от собственных эмоций.

— Мне нужно время.

Саймон подозревал, что она использовала эту реплику на Мейсоне.

— У нас его нет. Опасность еще впереди. Чтобы бороться с этим, мы должны держаться вместе. Но, черт возьми, я хочу быть для тебя больше, чем средством остаться в живых.

Выражение ее лица смягчилось, отражая смесь привязанности и чувства вины.

— Так и есть.

— Друг?

— Да.

Безопасный ответ, но неприемлемый.

— Это еще не все. Мы спарились. Мы связаны. Я знаю, что большинство людей не влюбляются за три дня. Я постараюсь быть терпеливым. Только… не закрывайся от меня.

Она отрицательно покачала головой.

— Я не привыкла к такому… вниманию.

— Конечно, я не единственный мужчина, который безумно тебя хочет.

Фелиция отвернулась, и подозрение разорвало голову Герцога. Он застыл.