Прислонившись к столу, Джек закинул ногу Зэйдена себе на плечо, разведя их еще шире. Тяжело дыша, он приставил головку к входу в тело Зэйдена.

— Все нормально, — бросил тот.

Подняв глаза к его лицу, Джек перехватил его взгляд. Зэйден кивнул, и Джек стиснул зубы и, сдерживая крик, вошел в горячее тело до упора. Зэйден, выгнувшись, вскрикнул, руки, расслабленно лежавшие на светлом дереве, сжались в кулаки, и Джек подавился всхлипом, вскидывая бедра снова и снова, врываясь в него.

Это даже нельзя было назвать приятным — ощущения оказались слишком острыми, как будто сознание заволокло помехами, сведя на нет всю рассудительность и благоразумие Джека. Он кончил внезапно, словно внутри лопнула пружина, и повалился на Зэйдена, ноги его не держали.

— Прости, — просипел он, хватая Зэйдена за рубашку. — Прости.

— Все о'кей, — ответил тот, положив ладонь Джеку на затылок и рассеянно запустив пальцы в его волосы. — Первый раз всегда так; следующий будет получше.

— Следующий? — переспросил Джек, упираясь руками в стол и пытаясь сползти с Зэйдена. По телу пробежала дрожь, и он вскрикнул, нутро точно обожгла холодом ледяная молния, затаившись где-то в яичках. — Да что он со мной сделал? — простонал Джек.

— Это нормально, — пояснил Зэйден, садясь и кладя ладони на плечи Джеку. — Из-за того как маги реагируют на похоть, иногда, чтобы избавиться от нее, нужно несколько оргазмов. Это не салир а'гавон, но очень похоже.

Джек передернулся, услышав знакомый термин. Ему приходилось сталкиваться с этим заболеванием и сопутствующими унижением и неудобством пару раз, когда он был младше и хуже контролировал свою силу. Если магическая энергия, переходя в полужидкое состояние, накапливалась в теле мага, она усиливала любые испытываемые им эмоции, а поскольку общеизвестно, что маги почти всегда возбуждены, чаще всего это проявлялось в непрекращающемся сексуальном зуде… поэтому энергию необходимо было тщательно выводить из организма.

А значит, неопытного четырнадцатилетнего подростка отсылали из класса в кабинет врача. И там Джеку пришлось стоять нагишом, позволяя незнакомцу ласкать его. Правда, когда дошло до окончательного очищения, маг оставил его дрочить в одиночестве, спасибо Маэле. Это был самый простой способ избавиться от излишка магии. Вообще-то, она выходила с любой из пяти органических жидкостей: кровью, потом, слезами, слюной и семенем — но семя было самым быстрым и самым безболезненным.

— Откуда ты столько про это знаешь? — спросил Джек, медленно выпрямившись. Ноги наконец перестали подгибаться.

— Думаешь, ты единственный, к кому приставал Акитра? — ответил Зэйден. — Я уже год здесь отучился, забыл? Вот когда он засунет тебе в задницу пару пальцев, задевая простату, ты поймешь. Я думал, там и сдохну.

— Милостивый Маэле, — прошептал Джек, сжимая руки в кулаки — Почему этого ублюдка до сих пор не отчислили… или не арестовали? То, что он делает — преступление.

— Его семья очень богата и влиятельна, — сказал Зэйден. — Всех, кто подымает шумиху, либо покупают, либо затыкают иным способом. Может, обсудим это позже? Стол холодный и жесткий.

— Да, прости, — откликнулся Джек, но, уже снова занявшись Зэйденом, не сдержался и нахмурился, его движения стали гораздо медленнее, размереннее. Что-то его беспокоило. Если семья Акитры на самом деле так страшна, почему Зэйден предложил Джеку написать на того жалобу в первый день их знакомства? Если верить его же словам, за такое вполне могли и убить.

— Даа, Джек, — застонал Зэйден, стискивая его плечи, обнимая ногами за талию. — Так намного лучше.

Зэйден прижался крепче, обвив его шею, объятия были такими интимными, но Джек никак не мог заставить себя на них ответить. Может, Зэйден просто брякнул, не подумав, или… пытался прикончить Джека? И если так, то зачем? Что хорошего принесла бы Зэйдену его смерть?

— Амм… Зэйден? — Джек замер на мгновение, пошире расставив ноги, чтобы удержать его вес. — Можно задать тебе… глупый вопрос, только пообещай не злиться?

— Ты шутишь? — ахнул тот. — Твой член у меня внутри — это так здорово, ты мог бы сейчас признаться, что убил мою маму, и мне было бы по барабану.

Собрав все свое самообладание, Джек заставил себя остановиться.

— Что ты делаешь? — спросил Зэйден, отодвинувшись, и, заглянув ему в лицо, нахмурил брови. — В чем дело?

— Ты сказал мне пожаловаться на Акитру, — проговорил Джек, пытаясь не обращать внимания на тянущую боль в яичках. — В день, когда мы познакомились, ты советовал либо написать на него жалобу, либо не обращать внимания, но… но теперь больше похоже, что, напиши я жалобу, и напросился бы на серьезные неприятности. Ты… знал это? Ты пытался… пытался…

— Пытался что, Джек? Убить тебя?

Джек молча кивнул.

Зэйден на секунду уставился на него, а потом снова закинул руки ему на шею, крепко обняв:

— О, Джек… нет, нет, конечно. От маленькой жалобы тебе вреда не будет, а его семья бы предупредила Акитру, чтобы он оставил тебя в покое. Может, они и способны на подкуп и убийство, но дешевле к ним не прибегать. Ясно?

Чувствуя себя полным идиотом, потому что поверил в то, что Зэйден мог бы попытаться так его подставить, Джек ответил на объятия, крепко прижимая его к себе.