— Я не это имел в виду, — возразил Майка. — Фэйри очень строго подходят к разнице в социальном положении. Не столь строго, впрочем, как грифлианы, но ни один фэйри никогда не снизойдет до кого-то ниже него по статусу. Так меня воспитали. Другого я не знаю, даже хотя я… Даже хотя у меня больше нет того статуса, что был когда-то.

Джек оглянулся на него, задумавшись, что же собирался сказать Майка. Фэйри смотрел за окно — в туманный кисель.

Пленка порвалась — Джек снял ее с флакона, открутил крышечку и развернулся.

— Это не объясняет, почему ты не хочешь кончать. — Он подошел к столу и поставил флакон рядом с пузырьком Майкиных таблеток. — Расстегни штаны и ляг. Можешь рассказывать, пока я буду тебя готовить.

Майка открыл рот, чтобы возразить, но Джек не дал ему такой возможности.

— Ты не будешь использовать меня, чтобы причинить себе боль, — отрезал он. — Если хочешь проверить, стою ли я твоего внимания, придется тебе разрешить мне быть собой.

Майка на секунду задумался, а потом встал и стащил штаны вместе с трусами. При виде него член Джека дрогнул, однако он, не обратив внимания, окунул пальцы в прохладную скользкую смазку. Майка начал разворачиваться и наклоняться, но Джек схватил его за руку. Их взгляды встретились, и какое-то мгновение Джек мог лишь смотреть в эти глубокие и пустые сине-зеленые глаза. Что бы там ни делали эти таблетки, казалось, они высасывали из него душу и вместе с ней жизнь.

Глава 42

— Эмм… не так, — наконец покачал головой Джек. — Ляг на спину. Согни и раздвинь ноги.

— Может, договоримся насчет позы? — спросил Майка. — Мне не совсем уютно на спине.

— О! Шрамы от ожогов ноют? — Он даже не подумал об этом.

— Нет, проблема в другом, — пояснил Майка. — Просто… мне нравится держать все под контролем. Мне нужно владеть ситуацией.

— Под контролем… — повторил Джек, слегка нахмурившись. — Ты поэтому не позволяешь себе кончать — потому что потеряешь контроль?

Помедлив, Майка кивнул:

— Двое фэйри могут танцевать неделями — испытывая, отталкивая, дразня и мучая, — чтобы увидеть, кто сломается первым, кто потеряет власть над собой. Такие уж мы есть. Сдержанность заложена в меня природой. Я… я не могу… быть слабым. Уязвимым.

— Я не прошу тебя отдаться мне, — тихо произнес Джек. — Мне ни к чему играть в эти игры, проверяя, кто из нас сильнее, мне просто надо, чтобы ты доверился мне. Если почувствуешь, что вот-вот кончишь, прикажи мне остановиться, и я остановлюсь. Поверь мне, и я тебя не разочарую.

— Никому не рассказывай, — внезапно прошептал Майка, подняв руку и расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке Джека. — Тем более Акитре. Пожалуйста, Джек.

— Я не болтаю языком. — Джек нерешительно шагнул к Майке и, прижавшись всем телом к хрупкому, полуобнаженному фэйри, обнял того за талию, скользкие пальцы с легкостью проникли между ягодиц и нащупали вход в его тело. Майка напрягся, пристально вглядываясь в лицо Джека, остекленевшее, будто пьяное, выражение сошло с его лица, когда Джек медленно протолкнул в Майку палец. — Обещаю, я никому не расскажу. — Джеку вдруг так захотелось почувствовать тепло мягких губ Майки, что собственным губам стало холодно. Он с ухающим сердцем потянулся к тому, но Майка отдернулся.

— Не надо… — начал он.

— Пожалуйста, — прошептал Джек, продолжая неторопливо исследовать Майку изнутри, распределяя смазку, растягивая мышцы. Ему хотелось убедиться, что на этот раз больно тому не будет. — Прошу, дай мне поцеловать тебя, — сказал Джек. — Всего разок. — Он почувствовал, что Майка возбуждается, его тонкий весь в складках кожи член прижался к внутренней стороне бедра Джека, и Джек сразу пожалел, что до сих пор не подумал снять штаны.

Майка не отвечал, но Джек просто ждал. Майка хотел танцевать, хотел все контролировать. И Джек мог ему это позволить. Он ничего не терял, наоборот, когда Майка наконец кивнул и потянулся к нему, приоткрыв темные, твердые губы, поцелуй показался Джеку еще слаще. У Майки был вкус вина и шоколада — от него кружилась голова. Джек мог бы упиваться вкусом всю ночь, но Майка отстранился и отвернул голову, оставив Джека задыхаться и жаждать большего.

— Спасибо, — сказал Джек.

Майка ничего не ответил, но поднял руки, ухватившись за плечи Джека, когда он скользнул пальцами глубже, крепче прижав Майку к себе. Он был теплым и живым, и все же таким хрупким, его дыхание сбилось, тело бил озноб. Джек не успел остановиться, наклонил голову и прижался губами к нежной коже у Майки под ухом. Он почувствовал, как Майкины пальцы впились в его плечи, ощутил, как дрожь пробежала по телу.

— Джек… — выдохнул Майка, и он вскинул голову.

— Прости. — Нужно держать себя в руках. Он ведь дал Майке слово. — Готов? — Он пошевелил пальцами, задев простату, и Майка выгнулся, прижавшись твердым членом к паху Джека.

— Я убью тебя, — задыхаясь, прошептал Майка. — Если я из-за тебя кончу, это будет последнее, что ты сделаешь в этой жизни.

— Что я говорил об угрозах? — ухмыльнулся Джек, пытаясь подшутить над словами, которые, он знал, были абсолютно серьезны. — Просто расслабься и доверься мне. — Он сделал шаг назад, Майка слегка покачнулся, прежде чем опуститься на край кровати, смуглая кожа покраснела и стала влажной от пота.

Джек дрожащими руками провозился минуту с первыми двумя пуговицами на рубашке, а потом сорвал ее через голову и бросил на пол. Расстегнув джинсы, он спустил их, перешагнул и откинул ногой, внутри все задрожало при виде наблюдавшего за ним Майки — его темный ребристый член возбужденно прижимался к животу, головка влажно блестела.