— О чем думаешь?

— Хреново, что нельзя воспользоваться магией, этот лес начинает меня раздражать.

— Надо было взять настойку, она бы тебя успокоила, ах да… это же была последняя бутылка.

— Лучше заткнись, — я продвинулся еще не сантиметр в этой гуще, испепеляя воина взглядом.

Нильс принялся хохотать.

— Я спас тебя от алкоголизма!

У воина очень ловко выходило сражаться с терновником и выводить меня из себя. Он первым вышел из этих дебрей, тем самым еще больше раздражая меня.

— Не причисляй эту заслугу себе, — рыкнул я, наконец, выбравшись из ловушки. Вся одежда превратилась в лохмотья, и теперь плащи не могли скрывать наши личности.

— Знаешь, я не подписывался на спасение твоей жизни.

Нильс держал меч наготове, потому что в Оке Дракона ценна каждая секунда. Если отвлечешься, считай ты уже нежилец.

— Тогда что ты все еще делаешь здесь? — я оглядывался по сторонам, прислушиваясь к любой мелочи.

— Если кому-нибудь расскажешь, что я это сказал, я тебя убью. Но я считаю тебя другом. А друзей не оставляют в беде.

Я промолчал. Не хватало еще распускать слюни. Нильс тоже вызывал у меня симпатию, но я ни за что и никогда в этом ему не признаюсь. Пусть он считает меня напыщенным придурком магом.

Мы шли в молчании, осторожно переступая через ветки и любые препятствия, которые могли создать шум. Вдруг я почувствовал странный запах и тут же затащил воина за дерево.

— Какого…. — я зажал ему рот рукой, и показал на стаю псов. Воин замер, и я отпустил руку.

— Видишь этих костеломов? Один такой может перегрызть твое тело пополам, не говоря уже о том, что может сделать целая стая.

Мы наблюдали, как стая облезлых собак с вытянутыми мощными челюстями вынюхивала что-то в траве.

— Если они нас учуют, это будет проблемой, — прошептал Нильс.

— Медленно, идем назад, — я махнул ему и стал делать осторожные шаги дальше от костеломов. Мы с Нильсом двигались бесшумно, отдаляясь от поляны с собаками, которые сосредоточились на поиске.

Вдруг над нашими головами пролетела птица и громко закричала. Псы подняли головы и тут же заметили нас.

— Бежим! — крикнул Нильс и бросился вперед.

— Вот черт!

За спинами слышались рык и клацанье зубов. Конечно, спастись бегством было глупой идеей, ведь скорость костеломов была довольно приличной. Они ловко перепрыгивали через массивные ветви и поваленные деревья. И зловоние из их пасти медленно заволакивало воздух вокруг нас.

— Сделай что-нибудь! — заорал Нильс, перепрыгивая очередную преграду.

— Хочешь, чтобы нас заметили?

— А есть варианты лучше?!

Я резко остановился, выпуская на волю морозную магию. Лучше чтобы здесь размахивали мечами воины, чем мы с Нильсом превратились бы в куски мяса. Псы стали превращаться в ледяные статуи, что давало нам фору.

Мы прибавили скорость.

— Альянс близко, — прокричал Нильс, поравнявшись со мной.

Вдруг мою лодыжку пронзила острая боль, и я рухнул на землю, вместе с псом, который вцепился в мою ногу. Боль была настолько невыносимой, что слезы покатились из глаз. Я закричал, отпинывая собаку от себя. В глазах начало мутнеть. Я собрал последние остатки магии и бросил в пса морозный шар, он сбил собаку с ног, а Нильс довершил начатое, вонзив в тушу меч.

— Это яд… — прошептал я, пытаясь не закрывать глаза.

Нильс схватил меня за руку и поднял с земли.

— Давай, вместе мы дойдем. Осталось чуть-чуть. Не отключайся, эй, Баст! Смотри на меня!

Я слушал его голос, который доносился, будто с самого края леса и двоила на эхо. Деревья вокруг превращались в размытое пятно и стило невероятных усилий передвигать ноги. Нильс буквально тащил меня на себе. Я слушал его пыхтение, чтобы не отключиться.

— Ну, давай же! Еще немного.

Я стал падать во тьму, и единственное что меня держало, это лицо Катрины, которое словно дымка возникло перед глазами… А дальше пустота.

— Бастиан!

Я резко поднялся с кровати, услышав крик. Это был голос Катрины. И она кричала мое имя. Что за черт? Я огляделся, отмечая, что был совершенно один в высоком доме со стеклянной крышей. Повсюду вились растения, и пахло цветами. В ушах все еще звенел голос, который сжимал мое сердце. Я медленно опустил ноги, сжимая зубы от боли. Кто-то наложил тугую повязку на лодыжку, довольно умело обработав рану.

— Вижу, тебе уже лучше, а то белая смерть тебе не к лицу, — я услышал женский голос и обернулся. В проеме стояла странная девушка, увешанная амулетами и многочисленными слоями одежды. Ее розовые волосы аккуратно приглажены, а голубые глаза цепко изучают меня. Я заметил ее руки, испещрённые знаками и рунами. Поднял взгляд на лицо, рассматривая символ на лбу.