— Илья, я устала, — Крылова оперлась на шифоньер. — Ты же знаешь, был тяжелый день.

— У меня тоже, — он навис над ней. — У меня есть для тебя кое-что, — в его руках появился золотой браслет, украшенный голубыми бриллиантами.

— Нет, нет… НЕТ! Я не хочу твоих подарков, — она пыталась отойти, но муж схватил, и не отпускал. — Илья, я плохо себя чувствую. Давай потом. Ты же все равно не сможешь.

— Не выдумывай.

— Или будешь всю ночь…

— По крайней мере, никто не скажет, что у меня жена голодная.

— Да не хочу я! — она дернулась, а когда муж ее удержал — оттолкнула его. — Ты пьяный. Ты сегодня убил старика у всех на глазах. Думаешь, я сейчас хочу тебя?!

Он упал лицом на пол, и браслет выпал, закатившись под шкаф. Горин пролежал там почти минуту, а затем подорвался и бросился к Лене.

— Ты моя жена! Выполняй свой долг!

Он так больно сжал плечи, что они хрустнули, а затем его руки опустились на грудь, грубо переминая ее. Крылова завопила от боли, но не могла освободиться — муж зажал ее между кроватью и шифоньером. Большие сильные пальцы словно погружались в нее — то в грудь, то в бока, то в промежность, его рот вдавился в ее губы, обдирая лицо щетиной.

Лена тарабанила по спине, но безуспешно. Тогда она заехала коленом в пах. Реакция Горина оказалась не такой, как она рассчитывала — он почувствовал боль, но не настолько сильно, как было нужно. Наоборот, он разозлился — лицо налилось пунцовым шаром, и тяжелая рука наотмашь рухнула на голову девушки, свалив ее, как молодую березку.

Крылова едва не отключилась, а перед глазами все застлал туман. Горин мигом закинул жену на кровать, и подтянул к себе, разведя лодыжки и крепко сжав их.

— Будешь сопротивляться — будет больнее, — предупредил он, и склонился, раздирая колготы.

Она впилась ногтями в его шею. Это было так больно, что он завопил, освободив жену.

— Хватит, Илья! — в глазах двоилось, но она вскочила — и испуганная, и решительная одновременно.

— Ты меня достала, — он развернулся, и тогда девушка влепила ему по голове тяжелой лампой-ночником.

Муж свалился на ковер, но сразу же разъяренно вскочил.

— Сука! Проститутка! — и оказавшееся рядом кресло было рывком отправлено в нее.

Лену спасло только чудо. Кресло лишь слегка ее задело, с силой ударившись о стену и развалившись.

— Мамочка?

Она испуганно оглянулась. Рядом стояла Милана в пижаме, и сжимала в ручонках тряпичную Свинку Пепу. Дочка изумленно смотрела то на пьяного злого папу, то на маму с всклокоченными волосами и в разодранных колготках. Брошенное Гориным кресло едва не снесло девочку.

— Все, довольно, — вымолвила Лена дрожащим голосом. — Я развожусь с тобой. Мы больше не вместе. И не смей приближаться — ни ко мне, ни к Милане.

Она схватила дочку за руку, и вылетела из спальни.

— Куда ты пойдешь?! — кричал муж, ухмыляясь. — К старому хрычу Мечникову? — он сделал паузу. — Или к выродку? К сопляку Грише?

Но Крылова не отвечала — она мчалась к входной двери.

— Сука конченая! Вернись! Вернись и расскажи, какого хрена мои цветы оказались в нашем мусорнике?! Это выродок сделал?! — орал полковник. — Ты мне только скажи! Он трахает тебя?!

Она хлопнула дверью, и уже снаружи, на тропе, к ней донеслась последняя тирада.

— Дура, пропадешь! Женщине не выжить без нормального мужика!

— Ты — ненормальный! — ответила она, по большей части, сама себе — Горин уже не слышал ее.

Они шли через рощу, и Лена плакала, и тогда дочка попросила ее наклониться — чтоб вытереть слезы.

— Мамочка, все будет хорошо, — ободряюще сказала Милана, хотя слезы капали и с ее глазенок.

****

Участие в репетиции оказалось отличной идеей. Благодаря этому Гермес разузнал, что Ковчег находится в том же здании, что и медчасть, только в подвальных этажах, и изучается командой под руководством Крыловой. Шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком… теперь нужно было придумать, как забрать кейс с его содержимым.

Быстро пробраться в лаборатории было не так легко. Права доступа имело ограниченное количество людей, включающее ученую и членов научной группы, Горина с приближенными офицерами Сидоровым и Шпигиным, а также доступ был у начмеда Ливанова.

Помогло банальное везение… или это промысел Божий? Стемнело, Афродита с Томасом сидели на скамье у Логоса, а приставленный к ним, то ли надзиратель, то ли охранник, отлучился в медчасть поболтать с санитаром на титановой ноге. Судя по всему, парни последовали примеру большинства обитателей Крепости, устроивших вслед за Боссом грандиозную попойку.