— Не смотри на себя! — звонко закричала Атла, — Говорите кто-нибудь, умоляю! — стонала она.

И пациф, и тулонец понимали, чего добивается крамовка. Семимиряне знали, что, падая по магическому туннелю, нельзя было позволять своему рассудку пребывать в сладкой безмятежности, иначе можно навечно попасть в зависимость и всю последующую жизнь пребывать в поисках этого чувства, бессмысленно странствуя по норам, чем страдали многие из гинейцев. Магический тоннель — самый сильный во вселенной наркотик, и бороться с ним можно было, только разжигая в себе эмоции, способные заглушить приятный эффект.

— Тулонцы, пацифы, мерзкие варвары, грязные твари, ненавижу вас! — со злобой закричала Атла.

Было ясно, девушка провоцировала их на ссору, видимо, эмоции гнева были наиболее подходящими. Она хотела их отвлечь от безмятежности, и ее агрессивный выпад сработал.

Марсий видел, как после этой фразы Ёнк покраснел от ярости, как сжал руки в кулаки и резко встал. Тулонца вопль задел не меньше. А главное, он отвлек его от собственных галлюцинаций.

— Что ты сказала? — подхватив ее агрессивный настрой, переспросил Марсий.

— В вас нет ничего святого. Вы пусты и бездушны и заслуживаете смерти, все! — бросила она ему в лицо, после с ненавистью посмотрела на Ёнка. У нее, в отличие от Марсия, зрачки были, но они распространились настолько, что заполнили собой глаза.

Марсий нервно моргнул. Кровь бурлила внутри него, но до крика он не опустился, напротив, ответил холодно и высокомерно:

— Ах, ну да, я же забыл, души крамов обращаются в звезды! — он сделал паузу. — Вы глупы и наивны! Придумай что-нибудь смешнее этого!

Атла всерьез обиделась. Разговор переставал быть пустой имитацией спора, он выливался в настоящий межпланетный конфликт. Ком подступил к её горлу. Ничто не ранило ее сильнее, чем оскорбление родной религии.

— Это наша религия, ей миллионы лет, имей уважение, варвар!

— Тулона древнее Крамы, и это большой вопрос, кто из нас варвар!

Ёнк молчал, но принимал эмоциональное участие в споре. Флюиды ненависти исходящие от него, ощущались всей кожей.

— Кто сказал тебе это? — возмущенно спросила она. — Наша религия гласит…

— Ваша религия — пустой звук! — перебив ее, вынес свой приговор Марсий. — Все, что вы умеете, это подглядывать, подслушивать и плести интриги!

Ёнк молча кивнул, согласившись с тулонцем, и с укором посмотрел на Атлу.

У девушки покраснели глаза. Сохранить рассудок себе и своим пилотам девушке пришлось за счет оскорбления собственных чувств, но переставать говорить было нельзя, туннель Ольмеко был глубок, ведь он соединял собой две галактики.

— Да что ты вообще о нас знаешь? — после затянувшийся паузы тихим и обиженным голосом спросила она.

— Хочешь обвинить меня в том, что я не знаком с религией инопланетян? — возмущенно спросил ее тулонец.

— Хочу обвинить тебя в том, что ты судишь о том, чего не знаешь.

— А сама? Сама ты знаешь хоть что-нибудь о религии Тулоны?

— А она у вас есть? Кроме почитания предков и высокомерия? Есть хоть что-то святое?

Марсий глубоко вздохнул. До недавнего момента он был лучшего мнения об Атле, но теперь ненависть к ней стала еще сильнее.

— Есть, — сухо ответил он и отвернулся.

Это был тот редкий случай, когда Атла почувствовала себя неловко, осознав, что сболтнула лишнее.

— Прости, возможно, я перегнула палку, но… Тулона настолько холодна, хочешь сказать, внутри вас живет вера, и вы знаете имя создателя Семи миров?

— В каком смысле имя? — неспешно отреагировал Марсий.

— В том смысле, что когда-то всего этого не было, а теперь есть. Мы знаем, что само собой ничего не возникает, кто-то же нас создал? — произнесла Атла.

— Вот уж не знаю, кто создал вас, — ответил тулонец, возмущенный тем, что девушка намекает на единого создателя всех миров. — Скажу точно, между нашими цивилизациями нет ничего общего. Мы разные! У каждой своя история. Во времена, когда Семью мирами правили две звезды, Рам и Оникс, Тулона принадлежала звезде Рам. Она была полностью покрыта водой, и первые тулонцы зародились в ней. Из простейших форм они эволюционировали в огромных подводных людей. Но когда Рам перерождалась, то от небывалого увеличения ее размера вода стала выкипать. Тулонцы теряли естественную среду обитания и адаптировали свои тела для новой среды. Предугадав уход воды, они не отпустили ее насовсем, а разложили на кислород и водород. Кислород они запустили в подводные котлованы, а водороду позволили улетучиться. Новые тулонцы стали жить вне воды и дышать кислородом. На момент, когда звезда Рам погасла и притяжение поманило Тулону к Ониксу, воды оставалось мало и вся она обратилась в лед, холод покрыл поверхность планеты. Выжить смогли немногие. Все современные внутрипланетные города Тулоны и ее провинции — это подводные котлованы в прошлом. Сейчас мы превращаем атмосферу планеты в кислородную, это все еще последствие того далекого космического катаклизма. Наши боги — это наши предки, великие умы древности, позволившие нам жить! Ваши боги нам не интересны!

— Как странно! — с искренним удивлением воскликнула Атла. — Странно потому, что нам вся система Семи миров видится единым сознанием — сознанием бога Крама. Оникс — это его душа. Все, что происходит с нами, даже сейчас, он рисует в своем воображении. Он может создать все, что хочешь. Захочет — вырастит город под куполом, захочет — уничтожит его, как он сделал с оилами и гинейцами.

— То есть вы, крамы, считаете, что живете в воображении иллюзорного бога, — иронично улыбаясь, произнес Марсий.