– Прости, сестра.
– Выдавил Вильярис, как оправдание.
– Я не смог сдержаться, она такая хрупкая, невинная...

– Ах, вот как?
– Курия взмахнула руками.
– Ты ещё обрюхать её!

– Тише.
– Снова шикнула Тси. Она так периодически делала в течении всего монолога Курии.

Блондинка выдохнула и выругалась на своём родном языке. Реплика её состояла из ряда рокочущих и шипящих звуков, после чего быстрым шагом удалилась. По выражениям лиц демонов я поняла, что это должно быть самый отборный мат, на который вообще способна была демонесса.

Увидев, что никто кроме меня не собирается этого делать, я поспешила за блондинкой. Она стояла у крыльца дома и курила сигарету, которую бесцеремонно достала из пачки, лежавшей на крыльце. Виктор Петрович курил там и пачка сигарет с пепельницей — неизменные стражи крыльца. Я остановилась и молча, уставилась на Курию. Никаких слов утешения мне в голову не приходило, а говорить, что попало, не хотелось. Важны не так слова, как само присутствие, означающее, что в трудный момент ты не один.

– Даже и не думай, что понимаешь меня, человек.
– Она перевела на меня свои замутненные глаза.

– Так расскажи, может я смогу понять.

Курия прикрыла глаза. По щеке скатилась одинокая слеза. Она смахнула её рукой и заговорила:

– Представь, что вы с Артуром подобрали собаку. Или любое другое животное. Ты его любишь, играешь с ним, вкусняшки носишь. Представила?

Я кивнула.

– А вот представь теперь, - она продолжила более тихо, - что ты застаёшь картину, когда Артур с этой собакой удовлетворяет свои сексуальные потребности. Чтобы ты чувствовала в этот момент?

Я брезгливо скривилась.

– Вот-вот.
– Курия утвердительно указала на меня пальцем и затушила окурок в пепельнице.
– Собака любит своего хозяина и не может сказать ему «нет» ... Но это ещё не все. Если девчонка забеременеет, то мы уже правды скрыть не сможем, и это будет нестираемое пятно на репутации всего нашего рода. А, может быть, и что похуже...

– Думаю, у них хватило ума предохранятся.
– Попыталась возразить я.

Курия лишь горько улыбнулась.

– Сразу видно, что ты никогда ранее о подобном не задумывалась.
– Она закусила губу.
– В таком случае нет методов контрацепции. Остаётся надеяться только на иммунитет Насти. Если в её роду когда-то были ведьмы или такие, как ты, - она снова ткнула в меня пальцем, - тогда может и пронесёт. Бесит меня главным образом то, что Вильярис все это знал. И все равно перешёл черту!

Она спустилась и уселась на ступени крыльца. Я присела рядом.

– Но ты с пониманием отнеслась к моим чувствам к Ивару и Н'Гунну...

– Не путай грешное с праведным! - Бесцеремонно перебита она.
– Ты была рождена человеком, но пробудилась Ловцом. Ты уже не человек. Мысли у тебя иногда проскакивают, как и твоих сородичей, но ты уже совсем другая. Сама небось чувствуешь это.
– Она помолчала.
– Вспышки вашего трио тоже не правильные, противоестественные... но Вильярис и Настя... для меня это перебор.

После мы обе молчали. Курия была права. Я уже давно не чувствовала себя одной из людей. Они казались мне хоть и родственным, но уже и не моим видом. Теперь моя семья — это Ловцы, я одна из них. Но выходит, что для спутников своих я все равно на уровне домашнего питомца. Так иногда бывает, ты хочешь утешить кого-то, но в итоге начинаешь грустить сам.

Все эти дни Ивар и Н'Гунн, как сговорившись, избегали моего общества. То ли жалели, что открылись, то ли боялись не сдержаться, как Вильярис. И правильно делали, ведь я понимала, что окажись с кем-то из этих двоих наедине, непременно начну вести себя, как Настя - соблазнять. А если нам повезёт и все же мы найдём возможность дать волю желаниям, то это уж точно не должно быть быстро и в впопыхах. А сейчас только такая возможность у нас и была.

Весь день Настя порхала, как бабочка. Стоило ей посмотреть на Вильяриса, и её щеки тут же заливал румянец — это проявлялись воспоминания о пережитом утром. Окрылённая своими мечтами, она и не подозревала, что этой её любви не суждено получить продолжение.

День прошёл неожиданно быстро. Наш отряд, усыпив Настю и её родителей, с наступлением темноты выдвинулся в путь, к месту назначения. Ивар и Курия заранее установили точки для платформы под защитный барьер. Если активировать платформу до того, как колдунья переступит линии, она конечно же почувствует чужую магию. А нам следовало застать её врасплох, до того, как она призовёт на помощь умертвий, что весьма быстро высвободятся из-под рыхлой земли.

Умертвий, никто не любил. Они воняли, разлагаясь и были очень живучи. Кроме того, если воплощение Рока ещё до сих пор не заметила нас, то вспышки магии, высвобождаемые во время боя с колдуньей и её эгрегором, уж точно привлекут внимание бога. И она посмотрит на нас. Так сказал Ивар. Но другого способа просто не было. Пойти днём в дом колдуньи было ещё худшей затеей, чем ждать её на кладбище. Если никто из нас не обнаружил никаких защитных элементов у её жилища, это ещё не значило, что нас там не ждали ловушки, о которых мы никогда даже и не слышали. Кроме того, Н'Гунн выразил предположение, что раз уж силовые линии в этой реальности столь слабы, а эгрегор посредственен, то не черпает ли наша колдунья силы из самого воплощения Рока? Ведь это создание является сосредоточением всех сил в Мироздании и Смерть - одно из её обличий. Они с Иваром пустились в рассуждения, развивая эту теорию, находя её сильные и слабые стороны. Умничают. А я вот тупею рядом с ними.