– Наш флот должен быть вторым после Англии. А по выучке, так и первым, – предварил доклад министра Государь.

Во время доклада он стоял спиной к окну, опираясь на подоконник. Николай был одет в красивую форму полковника гусарского лейб-гвардии полка, стоявшего сегодня в карауле.

– Промышленные мощности кораблестроения увеличены почти в два раза. Флот завершает переход на французские пушки системы Канэ, которые наши заводы выпускают по лицензии. Общая сумма потребных кредитов, Ваше Величество, обозначена в приложении, – продолжал Тыртов.

Николай Второй задумчиво покуривал, как обычно, асмоловскую душистую папиросу с золотым ободком на мундштуке. И чуть улыбался при этом в усы и бороду. Яркий свет падал на лицо Министра, позволяя видеть малейшие оттенки его мимики и настроения. Лицо же самого Государя было практически не различимо, на фоне солнца, бившего Тыртову прямо в глаза. Этот прием он придумал сам. И вставал так, принимая посетителей всегда. И совершенно не случайно.

***

– Тише, господа, тише!

– Осторожно, осторожно, не смахните ее, а то упадет!!!

– Держим, держим, держим, господа!

Группа кадетов и гардемаринов Морского корпуса в предрассветном тумане с завидным энтузиазмом скатывала с постамента и ступенек перед зданием Константиновского артиллерийского корпуса мемориальную шестифунтовую пушку.

– Катите ее, господа, катите!

– Господа, да ведь нас же за это в матросы разжалуют!

– Отставить слезы, господа! В Петербурге и без того слишком сыро.

– Уже десять лет мы от артиллеристов в этот день пушку на Большую Морскую перекатываем. И никого пока в матросы не списали!

– Морской корпус, вперед! На Большую Морскую!

И молодежь в кадетском обмундировании смело и задорно покатила пушку с грохотом по улице.

***

Генерал-адмирал Великий князь Алексей Александрович, главный начальник флота и морского ведомства приходился Николаю Второму родным дядей. Собственно, Тыртов делал доклад Государю от его лица. Ему самому докладывать мальчишке-племяннику все же неловко. Он по-хозяйски расхаживал по кабинету, скрипя сапогами и тоже, улыбаясь, излучал довольное сияние. И радоваться было чему:

– Шесть броненосцев, шесть крейсеров первого ранга и более сорока кораблей иных классов. Таков предполагаемый состав Тихоокеанской эскадры. Порт Владивосток будет закончен постройкой и оснащен береговой артиллерией через три года, порты Дальний и Порт-Артур – через два.

Тыртов закончил, сложил папку под мышку, насколько позволял его объемный живот вытянулся «во фронт» и вопросительно посмотрел на Государя. Обычно военные докладчики конец выступления обозначали звонким щелканьем каблуков и шлепаньем ягодиц. Но флотские манеры не предполагали столь показного лейб-гвардейского рвения. И Николай чуть раздраженно поморщился: то ли от неудачной порции дыма, попавшей в глаз, то ли от неприятной ему морской небрежности в этикете.

– Это все, Павел Петрович?

– Так точно, Ваше Величество.

Николай Второй отошел от окна:

– Что ж, докладом я удовлетворен. Однако новый флот требует новых офицеров. Об этом вы не сказали.

***

– Господа, господа, сначала вяжем городового!

– Панов, Юрасовский, Колчак! Городовой – ваш!

– Есть!

– Остальные к всаднику, быстро!

– Любая медь должна блестеть!

Трое кадетов в летней морской форме, решительно подходят к полицейскому и, заговорив с ним, быстро скручивают городового, не давая тому закричать:

– Тихо, тихо, господин городовой! Мы быстро!

– Ох, господа, опять яйца лошади натирать? Да мне же за это месяц потом задницу горчицей мазать будут!

– А мы Вас свяжем, господин полицейский, не волнуйтесь…

– И рот носовым платочком заткнем! Вот так вот!

– Милое дело!

Куклу связанного городового аккуратно помещают на скамеечку под раскидистым деревом, и выполнившая задание команда присоединяется к тем, кто решительно атакует памятник Петру.

Человек пять при этом взбираются на статую Медного всадника и трут специальной мастикой причиндалы коня Петра Великого.

– Живей, живей, гардемарины!

– Любая медь должна блестеть!

– Не ленись, гардемарины!

***

– Ваше Величество, офицеры для флота готовятся Императорским Морском кадетским корпусом. Обучение вместе с одним годом судовой практики составляет шесть лет. И знания будущие офицеры в его стенах получают отменные. Капитальные знания, Ваше Величество. Все это благодаря неустанным стараниям начальника Корпуса адмирала Епанчина, которые недавно отмечены Вами орденом Белого Орла.