— Чё за бред? Чё те надо?! Я ж пришёл, чтобы обсудить с тобой какое-то долбаное задание для вашей долбаной Игры, чё не так? — Крейван искусно превратил своё изумление в праведный гнев, однако, Бреннан и глазом не повёл:

— Значит, предпочитаешь поиграть в "вопрос-ответ"? Ладно, спрашивай.

— Э-э… Чё спрашивать? Я вообще не пойму, что за херня тут происходит! Ты вызвал меня, сказал, что…

— Так. Это типа вопрос. Отвечаю. Кстати, мне тебя можно по-прежнему звать Биллом?

— А как, б…дь, ты ещё можешь меня звать? Капитаном Америка? Пасхальным кроликом? Ты, Брен, в натуре е…лся?

— Хорошо. Это вроде как положительный ответ. Во-первых, достань ствол.

Сначала Крейван пожалел, что, как обычно, оставил оружие в бардачке. Но по трезвому размышлению, решил, что проку от пистолета всё равно не было бы. Бреннан явно был куда лучшим стрелком, чем Фланахэн, и наделал бы в нем дырок, попытайся тот достать "глок".

— Оставил в машине. Дилан…

— Ножи, кастет?

Фланахэн медленно поднял руки вверх:

— Говорю ж тебе — я пустой! Хочешь — обыщи!

Это была полуправда. В первые дни, после своего появления в Бушмилсе, Крейван начал искать привычное для себя холодное оружие. В сувенирном магазине он приобрёл нож ручной ковки. "Настоящий, охотничий!" — продавец так радовался за Крейвана, будто это он сам покупал нож, о котором мечтал всю свою жизнь: "Он не подведёт, поверьте мне. Хоть на рыбалке, хоть на охоте. С таким не страшно и на медведя пойти, а можно и колбасу нарезать!" Крейван сто раз подумал бы, прежде чем идти с таким ножом на медведя (верно, это был аналог медоеда, кои встречались в лесах Заморья — большущие свирепые звери), но вот с колбасой или не слишком искушённым в рукопашном деле неприятелем оружие точно совладало бы. Сейчас эта поделка неведомого кузнеца находилась за голенищем правого ботинка, но как достать его незаметно Крейван не знал. Ещё, в полу дублёнки была заправлена толстая, но гибкая металлическая струна от рояля, найденная по случаю в свалке старья на заднем дворе их с Майком дома. Струна была призвана играть роль некого аналога боевого клинка, поскольку, во-первых, меч в этом мире Фланахэн так и не нашёл, а во-вторых, даже достань он вожделенный клинок — трудно было представить, где бы он его скрывал. Ну не мог же Маккуин, ни с того ни с сего, обзавестись раритетным оружием, а после таскать его с собою. Он и так вёл себя странно, так странно, что дальше некуда — за поведение это, по-видимому, пришло время платить.

— Да нет, я сделаю вид, что верю тебе в этом. И надеюсь всё же на твоё благоразумие. Теперь перейду к конкретике.

— Давай уже. Я сгораю от нетерпения.

— Так вот. Первые подозрения появились во время совета, на котором выступил Фаррел Каванах. Ты уже тогда был каким-то пришибленным, дал Нильстрему захватить себя врасплох и не особенно сопротивлялся против покупки новых колёс взамен испорченных. Дальше — больше. Ты перестал выбираться в деревню, чтобы размять кулаки. Ты перестал пакостить и своим и чужим. Ты…

— Брен, ты параноишь. Что, ребята, докладывающие о каждом моём шаге, забыли сообщить о том, что я завязал? Что не так? Да мне претит любая рожа: Майка, твоя, я уж молчу о деревенских придурках. Меня ломает, ага? И разбивать костяшки об эти рожи тоже ломает…

— Претит, говоришь? Да-да, конечно. Но давай беседу о твоём самопожертвовании на пути к искоренению пагубных привычек отложим на несколько минут. Я хотел бы закончить со своим претензионным перечнем. Если твою замкнутость и можно отнести к упомянутому преодолению абстиненции, то, что делать с изменением привычек и интересов — ума не приложу.

— Поясни. — Крейван похолодел, но всё ещё пытался выгрести из этого разоблачительного водоворота, пытаясь разглядеть на затянутом грозовыми тучами горизонте спасительный проблеск идеи-солнца.

— Естественно. Ты изменился от и до. Начать хотя бы со стиля в одежде. Ты куда-то задевал весь свой спортивный гардероб, а вместо него нацепил повседневную классику. Я не сказал бы, что очень расстроен таким преображением, но факт заставил меня задуматься. Изменились твои увлечения. Что это значит? Я не могу знать, как ты проводишь свободное время, но твоё поведение во время еженедельных советов не свидетельствует в пользу Билла Маккуина, такого, каким его все знают. Все дела клана, шаги противника, обсуждение мероприятий — они всегда были до лампочки нашему малышу Билли. С первыми звуками обсуждения он погружался в мир своего телефона, и выныривал из него лишь, когда совет объявлялся закрытым. Я даже не требовал от него отчета, за всё отвечал Мёрфи. А сейчас ты сидишь и слушаешь, будто в тебе проснулся интерес к Игре, а не только к деньгам за участие в ней. Или вот прямо сейчас, когда я попросил подождать. "Старый" Маккуин тотчас же вытащил бы свой айфон и полез бы на свою страничку в соцсетях. Ты начал осматриваться, уделив особенное внимание картине над моей головой и мечам. Последние ты изучал очень пристально. У меня даже создалось впечатление, что ты разбираешься в них куда лучше, чем я…

Крейван молчал, чуть сдвинув брови, глядя вроде бы в лицо Старшему партнёру, но, не видя самого лица. Кулаки и зубы крепко стиснуты. Единственное оправдание он уже привёл, оставалось лишь сидеть и ждать, как будет развиваться ситуация, стараясь не пропустить появление возможности её изменить.

— А знаешь, что насторожило меня больше всего? — Бреннан задумчиво смотрел в окно, пальцы его барабанили по столу в опасной близости от рукоятки оружия.

Крейван безразлично пожал плечами, мол: "Давай, расскажи, если уж совсем невмоготу".

— Не понимаешь, серьёзно? — Дилан фыркнул. — Это элементарно! Да твоя же "завязка" — глупее не придумаешь! Билли, ну сам посуди, вот ведь что получается: ты укуривался метом каждый день, под завязку, до чёртиков — и это не образное сравнение. Я пару раз отбирал у тебя дозы, пытался выйти на твой источник, вот-вот собирался дать пинка под зад из Игры. Останавливало только то, что пришлось бы отправлять тебя к Келли для подписания акта сдачи, чего никак не хотелось. Источник информации из рядового нарика неважнецкий, но кто знает, чего бы ты мог наболтать? Честно говоря, у меня чесались руки придушить тебя, а заодно и Майка — за то, что притащил такого мудака в команду. В общем, я только что нарисовал образ человека-катастрофы, наркомана с зашкаливающей агрессией и почти нулевой управляемостью. И вдруг: о чудо! Малыш Билли стал хорошим? Да! Ни с того, ни с сего он решил завязать с метамфетамином, перестал дебоширить на улицах и в пабах, проявил интерес к работе. Так…

— Бреннан, я тебя не пойму, — Фланахэн предпринял последнюю попытку прорыва, надеясь перевести тяжёлое объяснение в шуточную пикировку, — то ты сокрушаешься, что подчинённый твой наркоман и распоследний ублюдок, а когда намечаются положительные изменения — лезешь в… гм… бутылку и собираешься пристрелить его, как бешеную собаку. Где логика, а?

— "Сокрушаешься", "распоследний", "претит". Друг мой, да "старый" Маккуин и слов-то таких не знал. Нет, Билли или как-там-тебя-зовут, в жизни не поверю, что ты вот так, в лёгкую, и по своей воле, завязал с метом. Настоящий Маккуин, кстати, этот свой пугач разве что в сортир не таскал. И не удивлюсь, если таки таскал. — повисло тяжёлое молчание. Несколько секунд спустя Бреннан оторвал взгляд от лица безликого и вздохнул. — Мне кажется, я съезжаю с катушек. Смотрю на тебя — да, ты и есть настоящий Маккуин. А внутренний голос говорит "нет"…