Шрифт:
– Это Шрак пришел, и с ним собачка. Хорошая.
Брови Зораиды вскинулись вверх, она встала так, чтобы полностью закрыться от Нола и прошептала Соне на ухо:
– Видящий он.
Потом скосила на него глаза украдкой, и выразительно вытаращилась.
– А...
– только и смогла выдавить из себя Соня.
Она уж испугалась, что их разоблачили. А Зораида уже шла к двери, ворча:
– Иду, иду, чего расшумелись?
Когда дверь открылась, там действительно, выпятив грудь, стоял Шрак, а рядом с ним мелкая лохматая серая сучка. Он недвусмысленно ткнулся носом в ее ошейник, потом показал мордой в дом, мол, нам туда, и завилял хвостом.
– Так, - сказала Зораида и подбоченилась.
– Жену привел, стало быть?
Серая сучка стеснительно опустила мордочку и прижала ушки, а Шрак торжественно гавкнул, что да, он как честный человек теперь обязан на ней жениться. Пока Соня с Зораидой переглядывались, пока соображали что к чему, Шрак воспринял это как добрый знак и поперся в дом, серенькая за ним. Но в отличие от его королевского ошейника, уничтожавшего и грязь, и все на свете, ее ошейник был всего лишь противоблошинный.
Зораида тут же заорала:
– Стоять! Сначала купаться! Или никто сюда не зайдет!
И вот пока Нол с радостным визгом помогал ловить собачку, пока Зораида ее мыла в лохани, Шрак скакал рядом и подвывал. Кавардак полный.
В конце концов, Соня не выдержала.
– Так, марш во двор, и пока мы тут все не закончим, не появляйся.
Пес уладился и уселся снаружи, страдальчески поглядывая в открытую дверь. Однако он и оттуда умудрялся строить глазки своей даме сердца.
Когда собачку отмыли, выяснилось, что она белая.
– Ух ты! Кто это у нас тут? Белочка?
– воскликнула Зораида.
Собачка тут же завиляла хвостом и встала на задние лапки. И сердце доброй старой ведьмы растаяло.
– Ах умница, ах красавица... Интересно, на кого щеночки похожи будут?
– лукаво спросила, косясь на Шрака.
Пес немедленно раздулся, всем своим видом демонстрируя, на кого могут быть похожи его дети. Женщины покатились с хохоту.
В этот момент в кухню на шум заглянул Ирген. С минуту изумленно таращился на все это безобразие, потом выдал:
– Софи, пойдем, там к тебе пришли.
И сразу весь мир отодвинулся куда-то, померк, исчез.
– Я... я сейчас, - пролепетала Соня, заикаясь и отчаянно краснея.
Пригладила волосы и пошла за Иргеном следом. Тот что-то говорил, она не слышала, пока шли те несколько метров по коридору, думала, сердце выскочит. А увидев рослую фигуру зажмурилась.
Но вместо Рихарта там ее ждал лорд Фарэйн.
глава 29
Фарэйн не мог не заметить смущения женщины и разочарования промелькнувшего в ее глазах. Яркой свет синих озер сменился настороженностью.
– Добрый день, лорд Фарэйн. Мы рады видеть вас, - ответила она на его приветствие, склонив голову.
Сегодня женщина показалась Фарэйну какой-то воздушной, какой-то светящейся и задумчивой. Внезапно для себя он пришел к выводу, что бы там ни диктовала политическая необходимость, если король откажется от этой женщины, будет величайшим идиотом на свете. Он бы ни за что не отказался. Но она и не его женщина. Увы.
Они остались в лавке вдвоем, хитропродуманный хозяин для вида повертелся, а потом куда-то исчез, сказавшись делами.
– Леди Софи, - протянул, понимая, что молчание затянулось.
– Вы не могли бы мне помочь выбрать подарок?
Женщина оживилась, шевельнула бровями, Фарэйн очень внимательно следил за ней, простая вежливость, никакого кокетства.
– Подарок?
– спросила она, чуть склонив голову набок.
– Для кого будет подарок, лорд Фарэйн?
– Э... кхммм...
– он прокашлялся, высказать пожелание приобрести нечто вроде жезла для ритуальной дефлорации у него язык не повернулся.
– Нечто... необычное. Для человека с хорошим чувством юмора. Для друга.
Она кивнула, красивое лицо приняло сосредоточенное выражение. А сотник сглотнул, почувствовав вдруг робость в ее присутствии.
– Да, леди, подарок для друга.
Но она уже отошла и оглядывала стоявшие на полках стеллажей старинные и новомодные вещицы. Присматривалась, проводя по ним рукой.
Черт... подумал сотник, испытывая странное желание ощутить прикосновение этих пальцев. Поняв, какое направление приобрели его мысли, сплюнул про себя, отворачиваясь. И стыдно перед Рихартом, которому несмотря на все социальные различия был другом, и глупо. И вдвойне стыдно, потому что досадно. Она на него как на мужчину вообще не реагировала. Но все происходящее к лучшему.