Уже оделась и двинулась к двери, когда моё внимание привлекли осколки графина на полу. Япопыталась вспомнить, как сбросила его. Тумбочка, на которой он стоял, была непомерно высока для прикроватной. Я могла бы дотянуться до графина только сидя, а сесть я тогда никак не могла. Просто не хватило бы сил.

Как ни крути, а побывал здесь еще кто-то… но кто?

В комнату неслышно вошел Ламирв, я вздрогнула, когда он коснулся моего плеча.

— Пора, ваше высочество.

— Да — ответила, убирая руку с рукояти кинжала и выходя из комнаты вслед за эльфом.

Валентин так и не пришел в себя. Шагнула в круг и опустилась подле него на колени. Я не знала, как быть. Где мне взять «поцелуй любви», если я не люблю? Я его не знаю. У нас почти нет общих воспоминаний и вообще мало чего общего, но попытаться я должна. Прикоснулась бледной холодной щеке ладонью и стала создавать настроение, принялась вспоминать.

Вот я впервые слышу его голос, сидя за стойкой постоялого двора с кружкой горячего грога. Этот голос мне сразу понравился, я симпатизировала его обладателю раньше, чем увидела.

Вот перекладина лестницы рассыпалась щепками в его ладони, когда он приревновал меня к моей охране. Вспомнила то чувство, похожее яркостью и внезапностью на молнию, когда я впервые встретила его взгляд — глаза в глаза — и была поражена их янтарным блеском. Вот он исцеляет мои поломанные болотным змеем ребра. Вот беззащитный и уязвимый лежит без сознания у меня на руках, когда в очередной раз чуть не убила его своим гневом. Вот он обнимает меня, в том слишком реальном сне. Вот я умираю в соседней комнате, а он врывается в дверь так похожий в своем плаще на ангела смерти с черными крылами.

Сейчас его лицо спокойно, холодно и у меня щемит в груди. Все его черты говорят об умиротворении. Я с потрясением осознала: он действительно был счастлив, умереть за меня. Непрошеным гостем всплыло в моей памяти недавнее видение, где голова Валентина подкатывается к моим ногам и губы в последний раз беззвучно шепчут мое имя.

В глазах застыли слезы: «Я этого не допущу!» — склонилась к губам некроманта и поцеловала. Как же он был холоден! Сердце, под рукой, лежащей у него на груди, едва билось. Еще не оторвавшись от его губ, почувствовала: «не помогло». Память услужливо подсунула еще одну сцену из видения — клинки, глубоко всаженные в древесный ствол и вибрация отчаянного крика в горле.

Я не смогла… он умрет по моей вине…

— «Отчаянье не поможет, как не помогли жалость и сострадание» — услышала вдруг голос Ферэйна.

— «Фер?» — он стоял за границей круга, а рядом с ним возвышался худой черноволосый мужчина с остекленевшим взглядом, от которого веяло паническим страхом.

— «А кто же еще? Ребят, привяжите этого типа, чтобы я мог помочь ее высочеству».

Только когда мага намертво прикрутили к стулу, завязали глаза и заткнули рот, решилась спросить:

— «А что поможет?»

— «Любовь, конечно же! Чтоо же еще…» — ответил волк, усаживаясь поудобней у границы круга, обернув вокруг себя хвост.

— «Но… как?! Фер, я пробовала, и у меня не получилось… я не могу! Я не люблю его!»

— «Сможешь, если я помогу немного».

— «Как?»

— «Откройся мне. Посмотри мне в глаза».

Стала было поднимать взгляд, но остановилась, глядя на подрагивающие в нетерпении дырочки мокрого черного носа.

— «Что ты задумал?»

— «Если расскажу, может не подействовать. Поэтому просто посмотри на меня».

— «Сначала скажи» — уперлась я.

— «Хочешь, чтобы он умер?»

— «Нет!»

— «Тогда доверься мне. Обещаю, ты не почувствуешь ничего ужасного и даже просто неприятного».

— «Хорошо» — с тяжелым вздохом сдалась я.

Однако, не смотря на мое согласие, эта неизвестная идея мне почему-то упорно не нравилась. Наверное, я никому в этом мире не доверяю. Но все же собралась с духом и подняла глаза, чтобы встретить волчий взгляд, светящийся совсем не звериными чувствами и разумом.

— «А теперь подумай о чем-нибудь хорошем».

— «О чем?» — спросила, и ощутила, как мое сердце наполняет страх, оттого, что взгляд волка затягивает я уже не вольна отвернуться.

— «Принцесса, ты слишком сильна, не заставляй меня пробиваться с боем, я не хочу причинять тебе боль. Подумай о чем-нибудь приятном, отвлекись, вспомни… вспомни тот сон, о котором не хотела мне рассказывать».

Видимо Ферэйн отчасти, а может и целиком, уже управлял моим разумом, потому что вдруг перестала видеть боковым зрением комнату вокруг себя. Я была уже в поле, под открытым небом и на меня с темного бархата ночных небес смотрела полная луна. Моего лица коснулась чья-то рука. Валентин. Я пропустила момент, как он обнял меня, запрокинул мне голову и склонился к моему лицу, в следующий миг сразу ощутив его поцелуй. Нет… это же вроде я его поцеловала? Мысли путались, мое сознание словно бы обволакивал густой пушистый туман.