— Но зачем мы идем к лавке?

— Хромого Вэл-Дура застали врасплох. Но спеленать его с первой попытки у них не вышло. Старый авантюрист дал им короткий жестокий бой. И перед тем, как похитители сумели наконец его схватить, он успел сделать кое-что еще.

— И что же?

— Он разбил о пол склянку с бормочущим эхом.

— Прошу прощения? Склянку с бормочущим эхом? Что это вообще такое?

— Я покажу тебе, чужеземец Бульк. Я покажу. Следуй за мной.

Задумался ли я над происходящим?

Конечно, задумался! Но все происходит очень быстро, и я просто не успеваю мыслью за событиями — думаю, тут нужен опыт, который я прямо сейчас и приобретаю методом проб и ошибок.

Замедлился ли я на полушаге?

Не-а! Чего тут медлить? — такой шанс представляется ой как нечасто. Пусть я выполнил кучу заданий за самые сжатые сроки, но это ничего мне не дало кроме пары горстей медяков. Я не поднял репутацию со стражами. И вообще ни с кем, не считая престарелой добродушной Кро-Тильды, что дважды просила меня выгулять ее любимого домашнего омара. Прикованная к тяжеленной длиннющей цепи проклятая тварь задала мне жару, оказавшись фанатичным любителем подводного паркура. Видимо, понимая, насколько тяжело мне пришлось, бабушка одарила меня банкой подозрительной ягодной слизи и повышением уровня доброжелательности. К сожалению, мне это мало что давало. А тут такой шанс… можно сказать, что я сейчас двигаюсь прямо по еще не остывшим следам.

Но что за склянка с бормочущим эхом?

К почернелой и словно бы еще сильнее скособочившейся лавке Раненый Осьминог — вот уже действительно раненый! — мы подошли беспрепятственно. Еще бы. Очень сомневаюсь, что нам вообще бы сумели помешать — вокруг прогуливалось несколько стражей, в водном небе наворачивали круги акулы со стальными зубами и усиленными шипами и режущими кромками плавниками. Между ними колыхались багровые медузы двухсотого уровня. Двухсотого! Подобная слизистая тварь одним ударом может выжечь больше десятка местных монстров… или больше. Я с подобными созданиями пока не сталкивался по молодости игровых лет. Но и это еще не все! По бокам торговой лавки были «запаркованы» две гигантские завитые раковины. И под словом «гигантские» я понимаю раковины чья высота достигает шести метров, а в диаметре и того более. Из-под раковин виднелись бронированные лапы утонувшие в донной тине, по дну тянулись длинные рачьи усы с закрепленными на них странными стеклянными сферами, магическими жезлами и чем-то еще. На каждой раковине имелось по небольшой грузовой платформе и по несколько сидений для пассажиров. Обалдеть… это что-то вроде полицейских боевых раков? Клешней не видно — судя по вздутым буграм донной земли, они спрятаны. Ну да… стражи сделали все, чтобы не слишком сильно привлекать внимания к запаркованным посреди мирной деревушки двум штурмовым танкам… Жалкая попытка! Вон сколько игроков толпится на этаком уважительно-любопытном расстоянии от эпицентра событий, старательно вытягивая шеи и пытаясь разглядеть хоть что-то. В этот миг я вдвойне порадовался мощной ауре прикрывающей меня от любопытных глаз.

Как бы не был я поглощен разглядыванием врытых в дно монструозных раковин, я все же не упустил момента, когда к сидящей на пригорке симпатичной девушке-игроку подошел один из стражей и завел с ней беседу. Надо было видеть, как не ожидавшая такой подставы Кошабра — а это была она, судя по нику Океаническая Кэтзилла — сначала дернулась, затем неумело изобразила любопытство и, наконец сдавшись, протянула доброжелательному стражу длинный список. Я ощутил всплеск уважения к этой особе — она вела записи не в цифровом блокноте, а на длинном листе пожелтелой водорослевой бумаги. Пусть это мелочь — но все же Кэтзилла умеет погружаться в игровой волшебный мир с головой.

Стоило переступить обугленный термитным пламенем порог, и я ошеломленно замер, разом поняв всю суть выражения «как слон в посудной лавке». Здесь явно побывал даже не слон, а какой-нибудь наделенный божественной силой огромный мамонт, что устроил здесь настоящий погром. Само собой, таких мамонтов не существует, так что придется подыскать других виновников — злобных похитителей, осмелившихся провернуть подобное дело прямо посреди условно мирного поселения. «Условно» по той причине, что, как я успел выяснить, здесь все же не город, а разросшийся сторожевой пост, что вскоре превратится в куда более защищенный форпост.

Мне пришлось думать куда ставить ноги — пол был завален разбитым и частично сожженным термитным огнем товаром. Чистых участков пола почти не было и под моими подошвами то и дело хрустело стеклянное крошево.

Бормочущее эхо…

Мне не составило труда увидеть эту диковинку — над опрокинутым набок прилавком с разбитой витриной медленно кружился густой зеленоватый смерч. Внутри него пульсировало что-то вроде более яркого зеленого сгустка энергии. И при каждой пульсации вокруг смерча мелко дрожала вода, а до моих ушей доносилось смутное бормотание. И эти рваные сдавленные звуки были мне знакомы — я слышал дрожащий голос Хромого Вэл-Дура. Но не мог разобрать ни слова.

— Это голос доброго Вэл-Дура — произнес я вслух, поворачивая голову к выжидательно молчащему стражу — Но я не могу разобрать ни слова. Странная магия…

— Бормочущее эхо — не магия, а лишь отголосок ее — поправил меня страж, жестом приглашая продвинуться чуть ближе к зеленому смерчу — Это что-то вроде концентрированной эманации исходящей от могущественных артефактов…

— И эту эманацию можно собрать в баночку?

— Верно, чужеземец Булк.

— И для чего? — поинтересовался я, придвинувшись еще на шажок. Бормотание стало громче, но все равно я не мог разобрать ни единого слова.

— Бормочущее эхо используется во многих магических ремеслах — в качестве особого сырья. Но также его можно использовать в качестве особого послания, которое не так-то просто уничтожить… этот клубящийся смерч будет крутиться здесь еще день… может чуть дольше… Вэл-Дур знал, что делал, когда разбивал склянку и выкрикивал слова простейшего заклинания.

— Заклинания, чтобы бормочущее эхо услышало его слова и запомнило их?

— Нет. Стоит разбить склянку или стеклянный шар с бормочущим эхом — и оно тут же начнет впитывать в себя каждый звук. Но это не длится долго. Десяток ударов сердца. Может двадцать. Многое зависит от количества эманации.