— Кайра, стоп! Стой! Помолчи, пожалуйста, — моя голова едва не разлетелась на осколки, от её звонкой тирады, — а лучше сбегай мне за настойкой от головной боли, а как вернешься, подбери платье из гардероба, только не рабочее, можно лиловое, думаю оно подойдет. А я пока умоюсь. Только быстро, если это действительно герцогиня, то лучше не заставлять её ждать.

И отправив горничную за настойкой, я поспешила (насколько это было возможно) в ванную комнату, ополоснуть лицо и привести себя в порядок.

На все приготовления ушло не больше двадцати минут, лекарственное зелье помогло справиться с негативными последствиями герцогского бала (жаль только не со всеми) и даже придало моему лицу более здоровый вид, умытая и причесанная я спустилась вниз и натянув на себя приветливую улыбку вошла в гостиную, приветствуя собравшихся. Мои догадки оправдались, и рядом с моими родными сидела вдовствующая герцогиня — со вчерашнего вечера моя будущая (не дай пресветлые боги) свекровь. Прямая как трость, она излучала уверенность и аристократическую чопорность, несмотря на отсутствие присущего всем аристократам высокомерного выражение лица. Прямая осанка, аккуратная поза, даже чашка чая в её руке лежала идеально, словно она репетировала свою позу перед зеркалом (а может так оно и было). Визит столь высокой гостьи, а также серьезные лица присутствующих навевали мысли о том, что до моего появления обсуждались последствия вчерашнего вечера, вновь заставляя меня задуматься о том, почему я не помню, как оказалась в своей кровати. В прочем, герцогиня не стала меня мучить, продолжив прерванный моим появлением разговор.

— Алитара, я пришла, чтобы обсудить с Вами и Вашими родными, как в дальнейшем будет складываться ситуация с помолвкой. Вы ведь понимаете, какая ответственность на Вас ложится?

— Простите, Ваша светлость, о какой ответственности Вы говорите? — не совсем понимая сказанного, переспросила я.

— Теперь многие будут Вам завидовать, Алитара, и любое Ваше действие, любой Ваш шаг будет контролироваться и обсуждаться. Ваш гардероб, поведение и манеры должны быть безупречны. Я надеюсь Вы это понимаете и не создадите лишних проблем.

— Вы же знаете, что я этого не просила, Ваша светлость?

— И тем не менее, теперь в глазах света Вы будущая герцогиня Вудсток. Вам придется соответствовать.

— Понимаю, — хотя на самом деле, я ничего не понимала, в связи с чем решила уточнить, — что именно от меня потребуется?

— Буквально с завтрашнего дня с Вами будут заниматься учителя: этикет, танцы, музыка, также к Вам будет приставлена компаньонка. С этого момента Вам запрещено выходить на улицу без сопровождения. Естественно, о работе в лавке не может быть и речи. Вам пошьют новый гардероб, конечно же расходы мы берем на себя. Помимо учебы Вам будет необходимо посещать светские мероприятия вместе с Итаном, а когда он будет занят, то в моём сопровождении. Также в соответствии с Вашим положением невесты, Вы будете проводить время с Итаном наедине, прогулки, театры, концерты, разумеется, Вас будет сопровождать компаньонка. Я составила предварительный план мероприятия на ближайшее время, на которых потребуется Ваше присутствие. Вот, возьмите, — герцогиня протянула мне сложенный в двое листок красивой дорогой бумаги, — у Вас есть какие-нибудь вопросы?

Машинально схватив листок, я попыталась осмысленно пробежаться по строкам глазами. Сказать, что я была шокирована, значит, не сказать ничего. Ощущения от полученной информации были просто оглушающие. Каждая новая фраза накрывала меня, подобно прибрежным волнам в разгар шторма. Мне даже показалось, что в голове зашумело, хотя действие настойки ещё не закончилось, а подобные побочные эффекты были исключены. Стоило на секунду представить картину ждущего меня будущего, как я поняла, что, пожалуй, мне следовало яростнее вырываться вчера вечером и бежать не только из дома герцога, но и из столицы как минимум. После затянувшейся паузы, я все же выдала на заинтересованный взгляд герцогини, немного заторможенное:

— Нет.

— Замечательно. В таком случае…

Поняв, что мы с герцогиней вложили разный смысл в мой ответ, поспешила прочистить горло и прервать герцогиню, пояснительным:

— Я имела ввиду, нет, я не буду этого делать.

Дядюшка Варг нахмурился, переведя задумчивый взгляд на тётю. К счастью, раньше решения касающиеся моего будущего мне позволялось принимать самой, предварительно, конечно, хорошо взвесив все за и против и обсудив их с родными.

— Что? — герцогиня на мгновение посмотрела на меня в изумлении, словно не могла понять, как я могла с ней не согласиться.

— Я не буду. Этого. Делать, — четким спокойным тоном проговорила я (ммм… хорошо, что в настойке от головной боли есть экстракт валерианы, дающий ещё и успокаивающее действие) — Мои родители дали мне достойное маркизов Альерри образование, а в семейной библиотеке достаточно книг по этикету, чтобы освежить знания, я совершеннолетняя, а значит, в компаньонке нет необходимости. Я понимаю, что мне потребуется новый гардероб, но получить его от постороннего мужчины, пусть и жениха, неприемлемо, мои родители оставили мне достойное приданное, хоть и не такое, какое было бы если бы они остались живы, но достаточное, чтобы пошить платья и соответствовать высокому статусу будущей герцогини. И я не брошу работу в лавке, я не вижу ничего постыдного в честном труде, и я не буду оскорблять ни память моих родителей, ни чувства моих родных, пренебрежением к делу всей их жизни. В будущем я собираюсь стать достойным артефактором и зельеваром, в чём опять же не вижу ничего недостойного звания невесты герцога Вудстока.

Здесь я даже покривила душой, потому что за последние четыре года работы в лавке Альерри, когда я практически перестала посещать высший свет, мое состояние значительно увеличилось во многом благодаря дяде не терявшему надежду выдать меня в будущем замуж, и сейчас было разве что немногим меньше приданного, которое отец собирался передать Патрику после свадьбы.

Весь следующий час превратился в словесную дуэль между мной и герцогиней, в которой каждая из нас отстаивала свою точку зрения. Леди Олиссия Вудсток была непоколебима и крайне настойчива в попытке слепить из меня идеальный образ невесты высокородного аристократа, вот только она не учла того, что я то отстаивала свои ценности и свободу, то, что было для меня дорого и с чем я ни за что не согласна расставаться. Я была единственным ребенком, поэтому родители никогда не ограничивали меня в своём выборе, но строго наказывали за ошибки (а как любой избалованный повышенным вниманием и заботой родных ребенок, проказничала я часто) предварительно заставляя меня самой оценить степень своей вины, а иногда даже самой выбрать себе наказание. Этого я не любила никогда, потому что принять наказание от родителей было не так обидно. А потому спор с вдовствующей вышел жаркий, тётя с дядей пытались хоть как-то снизить накал, но мы с герцогиней попросту их не замечали: