Вот и рванул на Смоленское.

Брат смотрел с фотки спокойно. Он вообще спокойный мужик был. Правильный. Не то, что я.

Я курил, разговаривал с ним, не помню даже, о чем. При жизни мы не особо разговаривали. Особенно, после того, как он сюда, в Питер переехал из нашего родного города. И стал тем, кем стал. Ментом.

В этот раз меня спасла его зажигалка. В прошлый раз он сам. Еще будет раз, брат? Или все? Может, на этом удача моя сдохла? Ведь еле выкрутился сегодня. Чудом. Словно, под локоть кто толкнул. Ты, брат? И вообще… Тебе видно оттуда… Хоть что-то еще будет, а? Хорошее?

— Простите, у вас все в порядке? — низковатый красивый голос разорвал тишину.

Я поднял голову.

И понял, что брат мне ответил. И еще понял, что значит, удар в сердце.

Вот он. Удар.

Невысокая, темноволосая, совсем молоденькая. В форме скорой. Вечером. На Смоленском. Она живая вообще? Или призрак?

Я ей ответил. Что-то.

Но думал вообще о другом. О том, что надо потрогать, понять, настоящая? Нет?

Потрогал. Очень даже настоящая.

Живая. Глаза такие… И до кожи не дотронешься, кажется, что шипит, как до печки раскаленной холодной водой… Шипучка…

Спасибо, брат.

Я с ней мало разговаривал. Не знал, о чем даже.

Пока выяснял, кто она, на какой СМП работает, и до которого часа. Пока ждал. Все дела похерив. И даже не особо разбираясь, кто на меня тварей навел. Васек вернется из своих учебных дел, пробьет.

Толковый парень, несмотря на то, что щенок еще.

Зато верный. И правильный.

Шипучка вышла из ворот, увидела меня, испугалась. Это она, конечно, правильно. Меня надо бояться.

Но не ей.

Я никогда не баловался таким. Не клеил девок на улицах. Хотя некоторые пацаны любили это дело. А мне всегда казалось тупым такое. Зачем? Какая-то непонятная бабеха… Да если еще и в тачку садится, и причем, на знакомых пацанах прям вот крупно на лбу было написано: «Нехер тебе здесь делать». Но все равно лезли. Как бабочки на огонь. Жизни красивой хотели в дорогих машинах. Идиотки.

А тут, пока ехал за ней, медленно-медленно… Разглядывал нервную, напряженную фигурку… Ну есть в этом что-то. Точно есть.

Она оказалась забавной. И я даже с ней поболтал. Хотя, конечно, вот не разговаривать хотелось.

Нежное лицо с чистой кожей, брови вразлет, губы пухлые… Кудряшки. Даже синяки под глазами после смены не портили. Наоборот, шли ей, что ли…

Есть что-то в этом. Петербурженка, тонкая, усталая, красивая… Блок, «Незнакомка». Мне запомнилось еще с уроков литры в школе.

Я не хотел спешить. Не хотел давить. Интересная. Чистая. Наивная даже. Надо осторожно.

В принципе, я, как и любой нормальный опытный мужик, прекрасно просчитывал все ходы с ней. В этом загадки не было.

Загадка была — что потом делать. Вот это да. Не жениться же на ней, в самом деле. Не сказать, что у нас теперь с этим строго, а я еще не в законе, но все равно. Не особо хорошая жизнь — быть женой такого, как я. А на подружку она не согласилась бы. Ну, я так думал.

Но и оставить, отпустить… Нет, не мог. Плохо, да. Но плевать.

Я в тот момент не думал. Я хотел.

И не видел причин отказываться.

В конце концов, жизнь — она такая. Короткая. Вон, брат жениться хотел. Теперь его невеста спит с другим мужиком. И двоих пацанов ему родила. А брат уже ничего не хочет.

Так что, надо брать все. Здесь и сейчас.

Потому я и приперся к ней на следующий день. С ромашками. Почему-то подумал, что она их любит.

Вася, страшно разозлившийся, что я умотал на стрелку без него и чуть не словил пулю, поехал со мной.

И, как выяснилось, вообще не зря.

Твари, крысы, собирающие по бывшим и настоящим коммуналкам разный сброд, в этот раз ошиблись адресом. Ну и получили свое, конечно же. Потому что нехер.

Я мог бы не так жестко, потому что это же тоже бизнес… Но глянул на разбитую губу Шипучки… И как-то похер стало на все.

Потом полдня разгребали дерьмо.

А вечером я поехал к ней. С Игнатом, который нас всегда выручал. С пионами. Почему-то показалось, что она и их любит.

Я курю, смотрю на свои джинсы на полу возле холодильника.

Да, не планировал я этого. Оно само как-то. С катушек сорвалось и улетело.

Она стояла перед холодильником, раздумывая, наверно, чем меня кормить, и казалась такой… Уютной.

Домашней. Нежный затылок, тонкая шейка, кофта эта страшенная… Голые щиколотки.