Глава 10

Она сидела, с чуть приподнятой красной юбкой, на сливном бачке унитаза, слегка запрокинув голову и обнажая бледную шею, покрытую темно – фиолетовыми засосами. Волосы были собраны в высокий хвост явно не для красоты. Ее ноги, без черных колготок, которые валялись прямо на кафеле вместе с черными ботинками на каблуках, были босыми и опирались прямо на крышку унитаза. Вены были вздуты, на левой ноге красовался торчащий шприц, который, как я успела заметить, уже был пуст. На лице рыжеволосой таяла ленивая улыбка, ее руки упирались по разные стороны кабинки, а глаза чуть прикрыты. Привычный макияж и одежда, только теперь для меня она стала другой. Кэролин – наркоманка, и, может быть, я и вправду пыталась верить в то, что тот порошок был всего лишь нюхательным средством забыть реальность, теперь я убедилась, что тот порошок явно был запрещенным.

Не помню, как долго я стояла в оцепенении, и когда рыжеволосая наконец открыла свои глаза и увидела меня. Разум и здравый смысл вернулись только в коридоре после того, как я с шумом, едва не поскользнувшись и не разбив очередную часть тела об раковину, вышла из туалета, оставив Кэролин наедине со своей зависимостью. Первая мысль была просто забыть все это как страшный сон, вернуться домой и написать мисс Одли о том, что переменчивый климат Стогвурда добил меня, и эту неделю я не в состоянии встать с кровати. И на несколько секунд я и вправду ей поддалась, развернувшись к тем местам, которые я проходила меньше пяти минут назад. Но резкий импульс заставил меня застыть на месте. Реальность раскололась для меня, представив две картины. Если прямо сейчас я решу оставить все это, как есть, то что станет с Кэролин? Клиника, которая вряд ли ей поможет, или передозировка, которая, судя по венам и бледности кожи, не за горами. Но если я скажу, например, миссис Хенс, ей ведь помогут? Я по-прежнему не чувствую к рыжеволосой хоть какой-нибудь симпатии или сострадания. Наверное, я спасаю себя: не хочу, чтобы однажды миссис Хенс, всхлипывая, сообщила нам о том, что Кэролин теперь в лучшем мире и мы все должны помнить ее и прочее, что обычно говорят в подобных ситуациях детям. Я не могу взять такую ответственность на себя. Никогда не могла, в отличие от Кэсси, которая бы рассказала все при одном виде белого порошка. Но я – не сестра, зато сейчас могу перенять ее лучшие качества. И после этого я решилась.

Но только в самых неправдоподобных историях все могло пойти так, как бы мне хотелось, а именно: зайти в зал, где уже стояла миссис Хенс, поведать ей все то, что меня так тревожит, и затем увидеть слезы раскаявшейся Кэролин, которая зайдет в этот момент и вытащит из своего рюкзака все наркотики вместе со шприцами. Суровая реальность встретила меня в виде отнюдь не молящей о прощении рыжеволосой, явно не собирающейся открывать все свои порывы души. Кэролин закрыла вход своим телом, тяжело дыша и наспех закрывая черную сумку через плечо. Ее красная помада размазалась, руки слегка подрагивали, а глаза… в них читалась моя смерть. Ярость, брезгливость, боль, но никак не страх – я наблюдала это через призму как минимум пяти слоев туши и коричневых теней. Дабы окончательно показать свои серьезные намерения, она резко скинула мой портфель с плеча и бросила в один из темных углов, до которых не доходило освещение. Неприятный звук падения в сопровождении барабанящего дождя заставил меня вздрогнуть. Но, к удивлению, обнаружив телефон в кармане, мне стало немного легче. Совсем немного.

– Ты ничего не видела, тебе понятно, дрянь? – прошипела девушка.

– Может тогда сотрешь мне память или убьешь? – оскалилась я. Вопреки здравому смыслу, вместо страха я почувствовала только нараставшую в каждой клеточке тела злобу. – Только не забудь перед этим вставить свой вонючий шприц прямо в ногу, иначе ты не будешь так уверена, стерва.

Кэролин была в абсолютном бешенстве, но и я не собиралась давать задний ход, просто приняв ситуацию. В жизни можно смириться со многим: от проваленного теста по истории до потери девственности с незнакомым парнем, но с такими людьми, как рыжеволосая, нужно бороться. И иногда в ее пользу, пусть это и не всегда заметно.

– Ты…

Она так и не успела договорить. Больше двух лет назад мама, мечтавшая с самого детства о профессии юриста, удовлетворяла свои сломанные надежды старой передачей о знаменитых судьях, адвокатах, прокурорах и в целом всей судебной системе. Пару раз пятничным вечером к ней присоединялась и я (исключительно за недостатком другой деятельности). Одна фраза какого-то известного обвинителя в том шоу запомнилась мне надолго: «хотите убедить людей в виновности подсудимого-запаситесь надежными свидетелями. Это первый и самый важный гарант вашего успеха». И именно сейчас это воспоминание всплыло в мою отчаянную голову. Ловко, используя элемент неожиданности, я открыла одну дверцу, выглядывающую ручку которой я давно приметила за спиной рыжеволосой. Кэролин, явно не ожидая такого от меня, резко отпрянула, давая мне фору зайти в зал.

Два стула из пяти были заняты их привычными хозяевами: Бетти сидела, укутавшись большим шерстяным шарфом, слегка подрагивая. Сегодня на ней были коричневые вельветовые штаны и шерстяная кофта такого же цвета. Волосы туго затянуты в пучок. На спинке ее стула висел длинный черный зонт, который уже успел образовать возле себя небольшую лужицу. Увидев меня, ее глаза широко распахнулись, но не от привычного страха и робости, а от нескрываемого удивления и даже шока. Похоже, в ту минуту в моем взгляде было нечто такое, что заставляет даже самых замкнутых и безнадежных личностей забывать о самоуничижении и отчужденности, вращаясь в ритме колеса реальности. Но это подействовало только на мышонка. Мэтью по-прежнему сидел спиной ко мне, фиолетовая спортивная куртка была расстегнута, из-под ее краев виднелась серая толстовка, капюшон которой был мокрым насквозь и заметно отличался от своего настоящего цвета. Несмотря на это, парень не собирался его снимать, что в другой бы ситуации меня явно заинтересовало, но только не сейчас.

– Куда собралась, шлюха? – на середине зала я обернулась и увидела Кэролин, стремительно догоняющую меня. Я ускорила шаг и вскоре оказалась в центре пяти стульев – так, чтобы все присутствующие могли меня видеть.

– Ты хотела поговорить? – я набрала в легкие побольше воздуха, потому что его периодически не хватало. Я чувствовала, что меня захватывает адреналин, в висках как будто стучали молотком, а во рту уже давно пересохло.

– Думаешь, они тебя спасут? А? – рыжеволосая остановилась недалеко от моего стула, сверкнув хищным взглядом в сторону Бетти, которая в тот момент была похожа на ежа, и затем на Мэтью, который безучастно наблюдал за нами. – Им плевать на тебя и на меня так же, как и мне плевать на них, а в особенности на такую мелкую мошку, как ты.

– Интересно, будет ли им плевать, когда в следующий раз они увидят в туалете то, как ты вдалбливаешь чертов шприц себя прямо в ногу, что сегодня наблюдала я? – с каждой фразой я горячилась все сильнее. – А что дальше? Будешь угрожать нам ножом, отбирая деньги?!

Реакция на мои слова была ничтожна мала. Бетти на секунду вновь распахнула глаза, но в следующую миг еще сильнее закуталась шарфом, надеясь скрыться в нем навсегда, Мэтью и глазом не повел, даже Кэролин, которая, казалось бы, должна начать переживать из-за страшной тайны, продолжала испепелять меня враждебным взглядом, даже не задумываясь о панике. Складывалось ощущение, будто все знают что-то такое, о чем мне остается догадываться, и это вряд ли связано с самой рыжеволосой, которая тем временем приближалась ко мне.