– Тебе конец, тварь, – в отличие от меня, говорила она тихо, что не могло не устрашать. Но попытки и силы образумить ее у меня еще остались.

– Разве ты сама не видишь, что тебе нужна помощь? – я попыталась обратилась к голосу разума Кэролин. – Неужели то, что ты делаешь, доставляет тебе такую радость, или ты таким способом хочешь заглушить бо…

– ЭТО НЕ ТВОЕ ДЕЛО! – ее визг заставил вздрогнуть всех, кроме Мэтью. – Ты понятия не имеешь, во что ввязалась, так что закрой свой поганый рот и слушай меня…

– Даже не смей мне указывать! – мой и без того громкий голос окончательно сорвался на крик. Тело обдало жаром, а ноги подкашивались.

– А то что, а? Расскажешь обо мне своей мамочке или поплачешь сестренке? – в глазах Кэролин появилась насмешка, на губах стала заметна едва уловимая улыбка.

«Это провокация, она специально играет с тобой, чтобы окончательно довести и сделать тебя такой же, как она. Не поддавайся, промолчи, дождись миссис Хенс» – мозг был завален этими суждениями. Но рыжеволосая затронула маму, и, что еще хуже, Кесси. Поэтому, как это часто бывает, когда людям давят на больное, холодный рассудок сменяется обжигающим все вокруг себя сердцем. Я не выдержала.

– Ты – ненормальная…просто сумасшедшая… – голос стал тихим, но твердым.

Я не хотела говорить именно это, но чувства, накопившиеся во мне за последний месяц, заставили сделать обратное. Не будь этой группы, я бы продолжила свою тихую жизнь в компании отца, пусть даже и алкоголика. Я бы вернулась в школу и дождалась выписки мамы, а затем и приезда Кесси. Мы бы справились со всем, все вместе, как было раньше. Но жизнь опрокинула меня в омут осуждения, разочарования и слепого гнева. И так дико устроено наше общество: говоришь правду – тебя высмеивают и осуждают, пытаешься помочь – тебя унижают и просят не вмешиваться, желаешь отстраниться от неприязни со стороны – тебя забрасывают в самую гущу. Мир не меняется не потому, что он окончательно прогнил, а потому, что общество отчаянно строит перед собой высокую стену, ограждаясь от привычных чистых и невинных эмоций, забирая с собой то, что так часто осуждают в своих книгах великие классики прошлого.

Пауза продолжалась недолго. Мои слова повергли зал в мертвую тишину, но вскоре Кэролин, продолжавшая испепелять меня своими выпученными глазами, лихорадочно рассмеялась. Это было похоже на приступ шизофреника и глумление над побежденным одновременно. Вот здесь я снова ощутила холод, сковавший меня за какие-то пару секунд. Я уже предчувствовала, что проиграла. Рыжеволосая приблизилась ко мне на пару шагов, я не отходила, дабы не подавать виду, что боюсь ее. Хотя, судя по всему, мои глаза уже успели выдать меня.

– Так вот ты какого мнения обо мне, да, стерва? – Кэролин по-прежнему не повышала голоса, зловещая улыбка не сходила с ее лица. – Нет, даже не так, ты такого мнения обо всех нас, не правда ли?

– Я не… – не знаю, было ли нужным оправдываться в тот момент, особенно перед Кэролин, но на пару секунд мне показалось, что это еще может спасти ситуацию.

– Ты не что? Не такая же чокнутая как мы?! Принцесса, которая попала в замок с троллями? Или может считаешь себя такой неповторимой и особенной, что способна в наглую влезть в наши жизни и все там изгадить? – с каждой фразой рыжеволосая говорила увереннее и громче, наслаждаясь своим голосом и собственными словами.

Больше всего на свете сейчас мне хотелось очутиться дома. Снять мокрую одежду, переодеться в длинную розовую пижаму в полоску – совместный подарок Кесси и мамы – сделать какао и, включив очередное бессмысленное шоу, забыться. Убежать от собственных мыслей и от осознания того, что рыжеволосая прочитала меня, как открытую книгу. В моих мыслях ее слова носили не такой негативный характер, но на самом деле я просто себя обманула. Я и вправду посчитала себя выше их лишь только потому, что не страдаю какой-либо зависимостью или психологической травмой. И я на миллион процентов уверена, что сейчас Кэролин, успев распустить свои огненные волосы, начнет всячески доказывать мне обратное. Что ж, ничего не остается, кроме как принять вызов.

– Правда в том, сука, что это ты сумасшедшая! – стоя в паре шагов от меня, она не сочла нужным дальше сдерживать свои эмоции и особенно свой голос. – Ты гребанный псих, мне противно находиться рядом с тобой. И знаешь, на самом деле ты хуже всех нас. Да, я на героине, эта сопливая девчонка боится посрать в школьном туалете, бесхребетный блондинчик хоть и секси, но ни черта не чувствует – да, все этот так, мать твою. Но, в отличие от такой помешанной, как ты, мы не психи, потому что живем в реальном мире, а не в придуманной стране Оз, где все обязаны быть счастливы. Ох, знала бы ты, как я тебя презираю и таких, как ты. Твоя сестра сдохла, а мать…

– Ты врешь! – тут сорвалась и я.

За исключением отца, не контролирующего свой рассудок в состоянии алкогольного опьянения, раньше никто не говорил о Кесси так открыто. Сердце лихорадочно забилось. Сначала меня бросило в жар, а затем обдало ужасным холодом. Зрение начало подводить, а губы слегка задрожали. Я уверена в том, что Кесси – моя сестра – жива, тогда почему мое тело так реагирует на происходящее? Почему именно в этот момент она предательски подводит меня, накрывая отчаянием и страхом? Что вообще со мной творится?