— Спокойной ночи, папа.

Антон направился было к своей спальне, но вдруг передумал, повернулся к Килиану и посмотрел ему в глаза. Ему многое хотелось сказать, хотелось подбодрить сына, поделиться с ним своей силой, так необходимой в первые месяцы, чтобы привыкнуть к жизни на плантации, предложить ему так необходимую помощь... Но в то же время, ему не хотелось, чтобы его упрекали в чрезмерной опеке: в конце концов, Килиан уже взрослый. К тому же ему показалось неуместным добавлять свою проповедь к той информации, что уже и так вовсю кипела в голове юноши. А потому он лишь вздохнул и слегка похлопал сына по спине.

— Не забудь как следует закрепить москитную сетку, сынок, — сказал он.

Несколько часов спустя глубокий пронзительный звук, похожий на удары палкой по дереву, безуспешно пытался достучаться до Килиана, который спал глубоким сном, убаюканный предрассветным бризом. В пятом часу утра другой звук, столь же настойчивый и нетерпеливый, возвестил ему, что пора на работу.

Кто-то настойчиво колотил в дверь.

— Масса, масса! Хватит спать! Вставайте, а то опоздаете!

Килиан нехотя поднялся и направился к двери. Открыв дверь, он обнаружил за ней парнишку, с грудой одежды в руках. Он тут же принялся тараторить без умолку.

— Я принёс вам хлопчатобумажную рубашку и плотные брюки. Кладу их здесь, на кровать, вместе с мачете и пробковым шлемом. Если поспешите, ещё успеете попить кофе. И не забудьте про высокие сапоги.

— Ты говоришь по-испански, — заметил Килиан.

Парень удивленно посмотрел на него.

— Конечно, масса, я же буби, — ответил парень таким тоном, словно этого было более чем достаточно.

Килиан неопределенно кивнул.

— Как тебя зовут?

— Симон, масса. К вашим услугам.

Килиан понял, что это тот самый бой, которого к нему приставили, и постарался запомнить его лицо, в общем, вполне симпатичное. У него были почти круглые глаза и немного сплющенный нос, как у Хосе. Коротко остриженные курчавые волосы были такими чёрными, что на их фоне лоб, прочерченный тремя длинными горизонтальными морщинами, столь несвойственными юности, казался почти светлым.

— Сколько тебе лет? — спросил Килиан.

— Хм-м... Точно не уверен. Быть может, шестнадцать.

— Не уверен? — изумился Килиан.

Симон пожал плечами.

— Ну ладно, Симон. И что же я сейчас должен делать?

— Через десять минут все должны собраться во дворе. Белые тоже. Белые даже раньше.

Килиан посмотрел в окно.

— Так ведь ещё ночь на дворе...

— Да, масса. Но когда начнётся работа, уже будет день. Здесь все дни одинаковые. Двенадцать часов — ночь, двенадцать часов день, и так весь год. Рабочий день длится с шести утра до трёх пополудни. Я помогу вам одеться.

С этими словами он взял с кровати рубашку.

— Нет, спасибо, — вежливо отказался Килиан. — Я и сам могу одеться.

— Но...

— Я сказал — нет, — твёрдо заявил Килиан. — Подожди снаружи.

За пять минут он умылся, оделся, схватил мачете и пробковый шлем и выскочил из комнаты.

— Я ещё успеваю выпить кофе? — спросил он.

Парнишка лёгким шагом двинулся по коридору; Килиан последовал за ним. Спустившись по лестнице, он увидел на главном дворе множество людей, выстроившихся в шеренги. Он бегом бросился в столовую, сделал несколько глотков вкуснейшего кофе, приготовленного Симоном, и вышел во двор. В нескольких метрах от себя он увидел белых коллег, оглашавших по списку чернокожих рабочих, готовых приступить к своим обязанностям. Глубоко вздохнув, Килиан направился к ним, чувствуя, что за ним наблюдают множество глаз. Он знал, что всем интересно посмотреть на нового служащего, и надвинул на лоб шлем, чтобы скрыть волнение.

— Ты как раз вовремя, Килиан, — сказал Хакобо, поравнявшись с ним. В руках он держал какие-то бумаги и гибкий прут. — Минутой позже — и тебе бы не заплатили.

— Как ты сказал?

— Если ты не приходишь вовремя, то не успеваешь на рабочее место, и тебе за этот день не платят, — пояснил Хакобо, слегка ткнув его кулаком под рёбра. — Спокойно, это касается только цветных. Ты хорошо спал?

Килиан кивнул.

— Смотри, — продолжал Хакобо, — вон тот, справа от отца — тот самый Грегорио, или масса Грегор, как они его называют. Он готовит новые бригады для Обсая. Удачи тебе — и пока. Увидимся вечером.

Килиан посмотрел на Грегорио, который, стоя к нему спиной, о чём-то говорил с Антоном. Это был темноволосый мужчина, тощий и костлявый, почти одного с ним роста. Килиан поприветствовал обоих. Они обернулись, и Килиан смог рассмотреть его лицо. У Грегорио были тёмные глаза, ледяной взгляд и маленькие усики над тонкими губами. Килиан посмотрел на отца и протянул руку Грегорио.

— Я Килиан, твой новый напарник, — представился он.

Грегорио держал в руках маленький кожаный кнут, поглаживая рукоятью пальцы, скользя ею вверх-вниз. Прекратив игру с кнутом, он пожал руку Килиана, слишком долго не выпуская ее из своей. Затем пристально рассмотрел его ладонь, и по его губам скользнула улыбка.